до сих пор».
Своего прибора Ванька
Стал показывать им суть —
Приложил ладонь дояркам
Очерёдно всем на грудь.
Уделил вниманье каждой.
Всем сказал, прищурив глаз,
У кого размер неважный,
Кто с размером в самый раз.
Все доярки ошалели:
«Как же Ванька всё же смог
В непростом, казалось, деле
Преподать простой урок?
Мы его не замечали.
Он же гений, погляди.
Вон как лихо отличает
Ванька вымя от груди».
Неравноценный обмен
Как-то раз в коровник Вова
Влез с большого бодуна.
Там грустит его корова,
Не подоена она.
Говорит ему корова
Человечьим языком:
«Похмелиться, что ли, снова
Хочешь свежим молоком?
Обещал ко мне три раза
Приходить на дойку ты,
А теперь тебе полтаза
Дам молочной кислоты.
Молока уж нет в помине.
Вымя три ты хоть до дыр,
Только вот оно отныне
Производит лишь кефир.
Стала я коровой века
Двадцать первого теперь.
Я не дряхлая калека,
А мутированный зверь.
Перейдёшь теперь ты с водки
На лечебный мой кефир
И от пьянства сей находкой
Отучу я целый мир».
Без молочного не может,
Стал кефирчик Вова пить,
Но кефиром водку всё же
Вове трудно заменить.
Драгоценная монета
Потерял мужик монету
Или где её забыл,
Но пошёл бродить по свету
По местам, где раньше был.
Жил мужик на Синем море.
Долго шарил по углам
И ушёл пешком за горы
В поиск с горем пополам.
Вот мужик и у Царьграда.
Прошлый год он в нём бывал.
Мужику всегда здесь рады.
Он залез на сеновал,
По соломинке руками
Сено переворошил.
Не зайдя к друзьям, кругами,
Он уйти уже решил.
Но хозяин дома вышел
По нужде большой во двор
И в амбаре шум услышал:
«Не орудует ли вор?
Я пока ещё не старый».
Взял хозяин длинный дрын
И направился к амбару.
Дрыном ткнул между корзин.
А оттуда с диким воплем
Сразу выскочил мужик,
Рукавом размазал сопли,
Головой своей поник.
Мужика узнал хозяин:
«Что ж ты в избу не зашёл,
Не попил со мною чаю?
Разве это хорошо?
И одет не по погоде.
Или к холоду привык?»
«Помнишь, как-то в прошлом годе, —
Говорит ему мужик, —
В вашем граде был я летом
И у вас я ночевал.
Уронил, похож, монету
Там, где нынче сеновал».
«Да!