из мест кучкования, чтобы помочиться в водный канал. Встречаются даже пары судьбы. Это когда с одной стороны канала один сливает и видит, что с другой стороны канала, в его сторону, поливает другой и орет ему:
– Ееее!
– Оооо хоо! – другой тарзанит ему в ответ.
Они братья по недугу и братья по «прухе». Но это абсолютно нормально и не вызывает у прохожих вообще никаких возмущений. Только улыбки. Это абсолютно нормально, потому что амстердамские туалеты улицы Красных Фонарей используются по другому назначению. В них пудрят пудрой носы, прочищают порошком зубы и просто виснут.
Не только к утру, но и к полудню остаются следы цивилизационных времяпровождений. Вы можете увидеть испражнения в самых приметных местах. А также в малоприметных, возле дверей полуподвальных помещений. Для вновь прибывшего туриста это срабатывает памятным билбордом: «Здесь! Если вам отказали в кафе или баре, либо попросили несколько евро, чтобы пустить вас в туалет, то здесь вы можете „ы-ы-ы-ы-ы“, – именно так, – оставив Амстердаму свое сокровенное».
Раз уж мы заговорили о Голландии, то необходимо отметить, что международный аэропорт в Роттердаме обладает своим уникальным запахом. В воздухе витают едва уловимые запахи моря и еще менее уловимые запахи примыкающей к аэропорту железки. Итак, наличествуют ли в нашем месте упомянутые флюиды, определяющие Францию и Голландию? Нет. Раз нет, значит, метод исключения толкает нас далее. Далее, направо, на восток. На восток, значит в Россию? И мы тянем носом, чтобы исключить или подтвердить такую допустимость.
Любой, прилетающий в Россию в качестве гостя или россиянин, возвращающийся домой из-за рубежа, ощущает в аэропорту наличие в воздухе неких примесей и одновременно отсутствие в нем необходимых дыханию элементов. Воздух заряжен и одновременно разряжен. Если говорить, что разряжен, то необходимо отметить, не так, как на высокогорных Чембулаке или Медео, а так, как на высокогорных степных просторах. Несмотря на кажущуюся парадоксальность, такое определение сносно, потому что Россия – страна парадоксов; по крайней мере, плохо понимаемая западным обывателем. Если говорить о наличии в воздухе аэропорта примесей, то надо говорить открыто. Это наличие горючих, легковоспламеняющихся паров. Легковоспламеняющихся в косвенном и непременно прямом смысле.
Складывается впечатление, что авиационное топливо сливается вороватыми мужиками и распродается ими как бензин. Возможно из-за этого российские «Жигули», «Волги» и «Москвичи» летают иногда, как «Мессершмитты», обгоняя «мерсы» и «ферри». Закрадывается также впечатление, что на посадочную полосу приземлился военный воздушный заправщик и расплескал излишки топлива и что после этого полосу облетели реактивные военные СУшки, Тешки, МИГи, ТУшки, Стрижи и проч. и выжгли своими двигателями поднимающиеся пары.
Впервые прилетающие в Россию люди запада, особенно если они это делают самостоятельно,