приёмный день, – сказал Крис негромко.
– Только не у меня, – хмыкнул Алекс.
– Как раз у тебя, Охотник. Там внизу Лин и Олеся.
«А день начинался так хорошо…» – подумал Охотник, размыкая объятия и отстраняясь. Крис поднялся, оправляя одежду, и с наигранной строгостью взглянул на Алекса. Но глаза у сероглазого короля светились. «Киловольта три, не меньше», – подумал мимоходом светловолосый кодер. Это была его игра – угадывать заряд в кристальной серой радужке.
Здесь, под крышей, оказалась очень странная акустика. До малейших тончайших вибраций воздуха был различим шорох воробья, забившегося в уютную тёплую щель у дымохода, но совершенно невозможно разобрать ни слова из разговора на первом этаже. Алекс прошёлся по комнате, машинально прислушиваясь. Голос Лина был нарочито спокойным, в нем стукались льдинки, а вот Олеся скоро перейдёт на фальцет… Ну что за…
Крис стоял в дверях. Похоже, ему тоже не очень-то хотелось спускаться вниз.
– Хоть рубашку поправь что ли, – тихо произнес он.
– Могу стриптиз устроить, – пошутил Алекс, но веселья в его голосе не было.
Он подошёл к зеркалу. Открывшийся вид особо не радовал. Растрёпанная седеющая шевелюра, восковая бледность, под глазами – синие круги. Прокушенная губа с темно-красным пятном засохшей крови, разорванная на плече рубашка, царапины от ногтей. Вчера вечером был приступ, не настолько сильный, чтобы не вытерпеть, но… Мысль о том, что Овер не видел настоящей Боли, холодными липкими пальцами спустилась по позвоночнику. Да, за эти два месяца ещё ни разу не накрывало Алекса так, чтобы он выл раненым зверем и метался в полном беспамятстве. Но это должно было произойти, и уже скоро. Чутьё не обманешь.
И чем дольше Алекс смотрел на себя в зеркало, тем яснее становилось, что… Его вдруг разобрало на смех. Он вцепился зубами в руку у локтя, чтоб не засмеяться в голос. Но внутри уже всё колотилось, судорогой сводило живот от этой чудовищной и такой правдивой мысли. Алекс упал на колени, не в состоянии унять крупную дрожь под лёгкими. Истерический смех все-таки прорвался сквозь сцепленные зубы.
– Алекс? Что с тобой? – руки друга подхватили, не дав врезаться лбом в дощатый пол.
– Посмотри на… меня. О чём… подумает… она, когда увидит… сейчас? – у Алекса от внезапно появившейся горечи во рту свело скулы.
– У тебя был приступ вчера, – тихо сказал Крис, щуря глаза, словно гоня от себя лживые мысли. – Или…
– …очень бурная ночь с тобой, – закончил Алекс, с трудом поднимаясь на ноги. – Я спущусь через пять минут. Попробую сделать из себя что-то приличное.
Эти пять минут показались Крису вечностью. Он сидел в кресле в гостиной и нетерпеливо пристукивал каблуком ботинка. Лин осторожно гладил отца по руке. Невооруженным глазом было видно, что парень очень хочет о чём-то поговорить с ним и только присутствие постороннего заставляет его сдержаться. Этим посторонним