Ещё б ты девушкой не была, тебя парни, наверное, за своего принимают!
– На похороны приедет много народа? – перебил её Славка, уводя разговор в сторону от опасной темы.
– Существует какой-то список приглашённых – прикрыв рукой рот, таинственным шёпотом сообщила Ксюня. – Старуха составила его за два дня до смерти. Что ей в голову стукнуло, одному богу известно, только родственников в этом списке кот наплакал, остальные все – малоизвестные люди. Слушай, так ты, наверное, Люська, Шелестовых дочка! В профиль с Марией Петровной – одно лицо! Копия! Надо же, наваждение какое-то: в анфас – Дианочка, в профиль – Люська, а со спины совершенно посторонняя личность…
– Закусывать надо, – надерзил Славка.
– Надо, – легко согласилась Ксюня. – Но тогда какой смысл пить?! – уставилась она на Славку.
Славка пожал плечами. Он не любил алкоголь. Конечно, выпивал иногда с парнями за компанию, но не испытывал от этого никакого удовольствия, а наутро мучился тошнотой и головной болью.
– Ты меня, милая, не осуждай, – нахмурилась тётка. – Поживёшь с моё в этом улье, и не такие дурные привычки приобретёшь.
– А где все? – осмелился спросить Славка.
– Где, где… Возле гроба как глухари токуют. И плачуть, и плачуть! А чего плакать-то?! При жизни Иду Григорьевну кроме как «чокнутой черепахой» не называл никто! И потом, помереть в сто пять лет, это, извините, бо-о-ольшое счастье!
– В сто пять лет?! – поразился Славка.
– А ты типа возраста своей богатой бабки не знаешь? И на куш с наследства не претендуешь?!
– Претендую! – искренне оживился Славка. – Только это… со счёту в бабкиных годах сбился!
Идея с наследством ему понравилась. Нигде и никто во всём белом свете не мог бы завещать Славке Орлику и ломаный грош. А тут, стоило влезть в чужую шкуру, и на тебе – сразу денежки засветили!
Орлик с воодушевлением огляделся, прикидывая, на какую долю всей этой роскоши он может рассчитывать в облике то ли Люськи, то ли Дианы…
– Пойдём, я тебе твою комнату покажу, – встала Ксения Павловна. – С дороги помойся, переоденься в траур, и мой тебе женский совет – депиляцию сделай! Страх смотреть на твои ножищи. Гроб в гостиной стоит, захочешь потоковать возле него, сходи, потокуй для приличия. А в нуль-нуль полуночи Георгий Георгиевич просил всех собраться в столовой для… Слушай, не помню точно для чего… Я как ворота открывать стала, так у меня с памятью что-то не очень.
Славка кивнул, будто бы всё понял, хотя абсолютно запутался в незнакомых именах, огромных комнатах и удивительных обстоятельствах. Ксения Павловна посеменила впереди, показывая Славке дорогу среди бесконечных просторов дома.
– Если понадоблюсь, ты кнопочку возле кровати нажми, я как Сивка-бурка к тебе прискачу! – Распахнув какую-то дверь, она устало вздохнула, и, пока Славка делал осторожный шаг в отведённую для него комнату, словно сквозь землю провалилась.
Орлик восторженно огляделся.
Никогда судьба не подкидывала ему шанс пожить в такой