в Швеции. Я жаждал общения с выходцами из того мира, попасть в который так долго стремился. Мои попутчики тоже не прочь были скрасить время за приятной беседой. Глава семейства Диего – маленький смуглый брюнет отличался непривычной для глаза северянина подвижностью, даже скорее вертлявостью, которая делала его похожим на избалованного недовоспитанного ребёнка. Собственно, он первым и заговорил со мной.
– Не правда ли, очень душно в самолете? – скороговоркой протараторил Диего по-испански.
Я совершенно не знал языка той страны, в которую устремился, а посему ответил моему собеседнику необъятной располагающей улыбкой и угодливо закивал головой. Брюнета это, видимо, вдохновило и он стал более активно приставать ко мне. На что мне оставалось лишь глупо улыбаться и согласно кивать в такт. Через некоторое время новоявленный знакомый вперил в меня вопрошающий взгляд, видимо, ожидая ответа на какой-то свой вопрос. Я же, ни черта не понявший его, отчётливо ощутил, что впервые столкнулся с языковой проблемой. Что же было делать? Этого я пока не знал. Но латиносы удивительно коммуникабельны. Несмотря на то, что его беседа не находит взаимности, Диего продолжал обращаться ко мне – немому соучастнику одностороннего диалога. Непостижимое упорство!
В салоне действительно было душно. Захотелось пить. Как назло, поблизости не было моих соотечественников, да и авиалайнер принадлежал немецкой компании «Люфтганза». Так что, персонал был нерусский. А если учесть, что рейс был транзитным через российскую столицу, то отпадали все надежды на обретение необходимой языковой помощи в лице обслуживающего персонала. Ситуация, достойная сатирического пера незабвенного Эфраима Севеллы.
Я отрешённо откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и мужественно погрузился в душевные страдания. Червь раскаянья чревоточил моё ущемлённое самолюбие:
– И кой чёрт меня дёрнул сорваться с насиженного места? Сидят же другие мои соотечественники на мели и не рыпаются в погоне за лучшей долей, устремляясь сломя голову неведомо куда. Как сказал на прощанье мой друг Кузнецов: это авантюра в чистом виде!
Вдруг сквозь опущенные веки я почувствовал какое-то изменение обстановки вне тела. Открыл глаза. Так и есть, пассажиры проявляют активное шевеление. Ах, вон оно что! По проходу стюардесса катит тележку со снедью. Настало время придать заботы желудкам. Вон и желанные напитки виднеются, весело позвякивая от прикосновения друг с другом.
– Что вы желаете себе выбрать, сеньор? – обратилась ко мне по-немецки миловидная хозяйка салона.
Я, словно инопланетянин, только пучил непонимающе глаза. Она, извинившись, повторила свой вопрос на испанском. Я отрицательно замотал головой. Искушённая труженица международных авиалиний заговорила тогда по-английски. Но я, заскорузлый невежда, не владел даже этим обычным для всех цивилизованных народов языком межнационального общения. Окружающие с живым любопытством взирали на эту пикантную картину дорожной жизни. Я же наливался предзакатным пурпуром. Но тут в моей судьбе опять принял участие попутчик:
– Эль русо! (Он русский!)
Стюардесса печально на миг прикрыла большие глаза и беспомощно повела плечами, мол, в таком случае я