пошла в школу. К сожалению, не подготовленная. Как другие дети. Когда и кто мог с ней возиться и за какие такие средства готовить к возросшим школьным требованиям? Кто в нее вкладывал тогда? А отец семейства? Его тоже впоследствии с возросшими проблемами след простыл.
Изначально Надя оказалась в неравных условиях. Хотелось успеха, быть в первых рядах во всем, а уже пошло всё вкривь и вкось.
Но на прощанье бабушка, видно, чтоб исправить все непростые ситуации, завещала выехать к старшей дочери в Германию, которая также на расстоянии страдала тяжелейшей депрессией, находилась долгое время – целый год! – в больнице, оставив на попечение отца маленького сынишку. Родственные связи, прорвавшись, оказали заметное воздействие и ужасный ущерб. Этого никто не ожидал. Но кто знает, что скрывается за семейными замками…
Как жить дальше, если такое случилось и давит, и давит своим грузом, страхом повторения срывов старшей дочери и напутствием умирающей бабушки Ксении. Почти Мадам Петуховой, тещи Ипполита Матвеевича, завещавшей драгоценности в 12 стульях. Здесь желание восполнить потери, вытянуть внучек в более цивилизованный мир, дать образование… Остатки мебели, далеко не гамбсовской, а полированной немецкой из добротного гарнитура перекочевали в их дом. Книги, ковер, вазы и несколько сервизов. Ксения любила свой дом, а благодарные больные, которые становились надолго друзьями, их нужно было вести годами, поддерживая буквально «на ходу», дарили подарки, тогда не запрещенные.
Туда, откуда началась ее боевая юность, устремилась семья с еще одной дочерью, рожденной в перестройку в хаосе неустановившихся рыночных отношений новой страны, безответственностью отца, не разделившего участь и борьбу за выживание. Остро чувствуя ответственность и необходимость предпринять радикальные меры для спасения всех членов семьи, особенно страдающих в одиночестве на расстоянии, в чужой стране, пришло решение пробовать другую жизненную модель. Последовать примеру тысяч, выехавших на постоянное место жительства. Но кто за чем, многие за лакомым куском, этой семье выбирать не приходилось. Между ничем и неизвестно чем, надеждами восстановить «статус кво», вытянуть Карину из депрессии там и выполнить волю умирающей не мадам, и не Петуховой, а просто бабушки здесь. Выбор сделан, господа!
Для каждого такое решение приходит с ломкой связей, трудностями вживания в новую жизненную программу, переменами, к которым не готов. Ни языка, ни шансов на нормальную работу, ни денег…
Да еще и младшая дочь, бредящая балетом, балетной карьерой, покорением высот танца и признания. Работающая для этого уже до седьмого пота.
Наденька еще маленькая, пять лет, когда пришлось впервые ехать в Киев за визой. Дважды оставив на пару месяцев, когда навещала больную дочь, вышедшую замуж в Германию, поняла, что с ребенком никто не дает разрешение в гости вдвоем. А все время оставляя и страдая, к тому же когда слегла мать, оставив ее на попечение подруги, созрела: анкету возьмем. Если дадут! Всё не просто!