твари! – Он и впрямь дурак. Редкостный. Непрошибаемый. – Разумеется, Дикону там делать нечего. Пошлю Сэц-Арижа, он справится.
– Сэц-Ариж не член регентского совета, – отрезал Дикон, глядя на Катари. – Ваше величество, я счастлив служить вам и Талигу везде, где я нужен. Окделлы не боятся прошлых потерь.
– Спасибо, Дикон, – голос Катари чуть дрогнул, – но я не могу… Я не хочу принимать такую жертву.
– Это не жертва. Это служение. Я прошу ваше величество поручить это дело мне, и только мне.
– Хорошо, герцог. Мы поручаем это вам.
3
Мартин уехал, не было и полудня, а сейчас почти восемь, пора бы и вернуться. Неужели они с Дицем разминулись? Или что-то случилось? Если за рыжиком следили…
Моряки на суше беспечны, особенно в своей стране. Понадобилась пуля, чтобы Руперт фок Фельсенбург перестал дуться на навязавшего конвой фельдмаршала, а ведь Хельмут один. На такое дело охрану не потащишь, да и нет у Олафа никакой охраны. Это на море адмирал вправе приказывать кесарю, а в Эйнрехте Кальдмеер – выскочка. Сын оружейника. Враг Бермессеров, Хохвенде, фок Ило, Марге-унд-Бингауэров, Хоссов… Хоть бы бабушка помогла, но герцогиня вне себя из-за этой… Гудрун и не знает, чему и кому верить. Делать им с Мартином нечего, как раздевать принцессу! Да у нее живот как у отставного боцмана, с таким не потанцуешь, хотя дядюшка от восторга рот открыл.
– Руппи, мы должны поговорить по душам.
Может, мама и не волшебница, но возникать из тишины она умеет. Как… туман.
– Да, мама.
– Ты себе места не находишь, я же вижу… Я надеялась, что это пройдет, но ты беспокоишься, и я знаю из-за чего. Это так неприятно… Это недостойно тебя!
Недостойно Фельсенбурга не находить себе места из-за какого-то Кальдмеера? Проклятье, нужно быть спокойным или хотя бы казаться. Если хочешь уехать без слез и споров, а потом сделать дело. Ну почему она решила заговорить не вчера, не завтра, а сейчас?!
– Я должна знать, что с тобой. Должна!
– Мама, не волнуйся, мне просто… немного скучно. Я – морской офицер. Я не могу только есть и спать, особенно во время войны. Я очень люблю тебя и сестер, но… Честное слово, у меня все в порядке.
– Нет, – золотая головка склонилась к плечу, – у тебя не все в порядке. Я зря позволила Гудрун остаться, но я не могла подумать, что она такая… Такая дурная и навязчивая женщина, а вы с Мартином, оба… Нет, я вас не виню, все мужчины таковы. Вы принимаете доступность за… за свою неотразимость, а Гудрун вы не нужны. Можешь мне поверить.
– Мама, ты что?! – Теперь понятно, откуда бабушка взяла про браслет! – Да будь она четырежды Дева Дриксен, она же… лосиха!
– Тогда о чем вы говорите с Мартином? Раньше ты с ним не шептался.
– Леворукий!.. Извини, мама, но ты… ты говоришь глупости!
– Какой мужской ответ… Ты вырос, тебя теперь не удержишь, пока ты не получишь, что хочешь, или не погибнешь, а она тебя погубит! И тогда… Я тоже умру, я тебя не переживу!
– Мама, я не люблю Гудрун! – Ну с чего,