что дядя достоин лучшего, и это лучшее он получит. Контрабандисты никуда не делись…
– Мартин, конечно, твое дело, но я бы их не брал. Оружие, безусловно, достойное, но не лучшее.
– Почему? – недоверчиво уточнил дядя и чихнул. Он часто чихал от солнца. – Лично я не заметил ни единого изъяна!
– Золотая насечка. Мориски все делают на совесть, но то, что они делают для своей войны, лучше того, что делается для чужой. Шады не терпят излишеств, но знают, что в Золотых землях падки на роскошь, вот и украшают то, что идет на продажу. Чаще всего золотом и теми камнями, которые сами называют «бессмысленными».
– Ты точно знаешь?
– Точно. Я видел настоящее морисское оружие. Оно очень простое, и оно редкость даже в Талиге, но достать можно. У кэналлийцев.
– Шварцготвотрум! – разочарованно ругнулся дядя, и Руппи решил не откладывать с контрабандистами. – И все равно хороши, зверюги! В конце концов, не каждая лиса – седая. Я их, пожалуй, возьму, хотя, конечно… Даже не знаю…
Дядя погрузился в размышления. Руппи очень надеялся, что он не забыл про расшатавшуюся подкову, которую придется менять на выезде из городка. Конечно, Франц – не Генрих, но его примутся расспрашивать, и в первую очередь о задержке. Мама так и не верит, что Гудрун никого не заманивала, а просто ходила во сне. То, что видел он сам, Руппи по возможности старался выкинуть из головы. Увы, картина была слишком впечатляющей, и потом о ней то и дело напоминали. Мама, бабушка, бдящие слуги, любопытствующие сестрицы… Зато они почти забыли про Олафа. Еще бы! Разве может сын оружейника тягаться с голой Девой Дриксен и уединившимся с ней братиком? Да еще в глазах воспитанных девиц.
Мысль вышла странной, веселой и стыдноватой. Особенно для адъютанта, в котором нуждается его адмирал. Руперт почувствовал, что краснеет, и зачем-то подмигнул шедшей навстречу хорошенькой мещанке. Та улыбнулась и очень мило присела.
– Руппи, – внезапно буркнул дядя, – слушай, что вы все-таки делали в библиотеке? То есть почему она была без ничего, а ты… Даже не знаю…
Лейтенант утратил дар речи, и хорошо, потому что сказать было нечего. Осталось пожать плечами и, уходя от ответа, развернуть коня к церкви Святого Руперта.
3
Вода, журча, изливалась из каменной пасти, переполняла бассейн, растекалась по наклонным, зеленым от водорослей плитам и двумя каскадами рушилась вниз. Полуденное солнце пронизывало водоем, позволяя видеть блестевшее на дне золото. Меди и серебра было не разглядеть, слишком быстро они темнеют.
– Не верится, что здесь глубже, чем у Дворцовой пристани. – Эрвин развязал кошелек и вытряхнул содержимое.
Монеты радостно сверкнули и канули в прохладную глубину. Плеснуло, колыхнулись широкие перистые листья. Робер провел руками по глазам и присел на мраморный край, глядя вглубь. Предоставленный самому себе нижний пруд стремительно зарастал. Надо чистить, иначе разбушевавшиеся растения захватят все, кроме водопадов…
– Будем надеяться,