Нико выбрался из искореженного «даймлера» в разорванном в клочья костюме, но с той самой нехорошей улыбкой на окровавленных губах.
В этой улыбке виделись расцветающие на стволах алые цветы пороховых выхлопов, почти черные струйки крови на смуглой коже, коптящие небо подбитые БТРы. И слышался над всем этим протяжный плач одетых в черные вороньи накидки женщин. Улыбка, застывшая на разбитых губах, предвещала много смертей, множество вдов и сирот, и с этим ровным счетом ничего нельзя было поделать. О том, чтобы этого не случилось, должен был позаботиться тот, кто стрелял. Но он промазал и теперь лежал бесформенной кучей тряпья на расковырянном пулями асфальте.
Кукольников, которого вызвали на «происшествие» из небольшого подмосковного санатория, где он работал с группой аналитиков, был поражен тем, что Васадзе продолжал шутить даже в тот момент, когда врачи вынимали осколки стекла из-под кожи его головы. Нико смотрел сквозь врача и рассказывал анекдоты. Анекдоты, правда, были невеселые. Васадзе обладал, помимо стальной выдержки, совершенно черным чувством юмора.
На обочине, неподалеку от тела стрелка, лежал на боку черный джип террористов, из-под которого торчали чьи-то рука и нога, дымил забросанный хлопьями белой пены «мерс» прикрытия, с переднего сиденья которого стащили обугленный труп водителя, а Васадзе рассказывал перепуганной насмерть бригаде «скорой» совершенно несмешной анекдот, и выискивал на бледных лицах эскулапов следы ответных улыбок… И, не находя, хищно скалился… Тогда Кукольников понял, что милейший Нико Важиевич чрезвычайно эффективный кризисный менеджер, способный принимать непопулярные решения, и выбор шефа предстал для Бидструпа эталоном продуманности и совершенства кадровой политики.
Васадзе часто появлялся в Кремле, в приемной Секретариата – в темном или серо-стальном костюме, одноцветном дорогом галстуке и консервативных туфлях от Бали. Он достаточно тепло приветствовал назначение Кукольникова, но на дружеский контакт не пошел. Они общались только по необходимости, но так как делить власть и сферы влияния им не приходилось, Бидструп даже пару раз исполнял некоторые просьбы Нико, предварительно, правда, обсудив таковые с Александром Александровичем. Так требовал этикет. Так требовал президент.
Вошедший в залу вслед за Васадзе Сергей Родионов – щупловатый блондин неопределенного возраста – вот уже второй год возглавлял корпорацию «Рособорона», владеющую обширными металлургическими и горнорудными активами страны, а также заодно и ЗАО «Рособоронэкспорт» – единственным лицензированным на настоящий момент продавцом русских вооружений.
С Родионовым Бидструп работал дважды – в самом начале его головокружительной карьеры, и совсем недавно – и каждый раз успешно. Сергей Филиппович слыл человеком жестким, но рассудительным и справедливым. И таким и был на самом деле. Просто жесткости в нем было больше, чем рассудительности и справедливости, но это погоды