А как же боги?…
Тиану покачал головой.
– Богам не нужна кровь. Крови хотят люди.
Рин подняла голову и удивленно посмотрела на юношу. Прищурив глаза, Тиану смотрел вдаль.
– Ты говоришь странные вещи… Ты утратил веру?
На лицо Тиану легла тень.
– Вовсе нет.
– Тогда почему ты так говоришь?
– Потому что я не верю нынешним жрецам. Они забыли о своем истинном предназначении и слишком увлечены своими так называемыми обязанностями. Их влечет власть, а этого быть не должно.
– Но так было всегда…
– Нет, не всегда. Спроси Ясу, он многое повидал… Все может быть совсем по-другому, в это я верю.
Йавара рвало. Перед глазами плыли кроваво-красные круги, в голове нарастала и лопалась тягучая, зудящая боль, внутренности его скручивались, сжимались и тут же выворачивались наизнанку. Становилось легче, но лишь на короткие мгновения. Измученное тело молодого человека давало небольшую передышку, и тогда с хрипом легкие наполнялись наконец сухим горячим воздухом, но едва они успевали это сделать, как накатывал новый спазм. И снова начинался ад.
Тиану стоял рядом, и безуспешно пытался убедить Йавара выпить воды, в руках он держал наполненную наполовину плошку.
Упершись руками в колени, Йавар раскачивался взад и вперед. Боль в голове утихала, но силы покинули его. Язык плохо слушался, и все же Йавар заставил его подчиниться.
– Я… никогда… никогда не смогу этого сделать. Я не смог даже присутствовать на церемонии… Это… позор. Отец не простит меня… Я слаб. Я не могу…
Тиану раздраженно дернул плечом и принудил Йавара распрямиться.
– Выпей воды и перестань ныть. Я постоянно твержу тебе о том, что заставить стать жрецом тебя не могут, а ты уперся, как самый упрямый из сыновей Коацля, и вот тебе результат.
– Ты не понимаешь, – Йавар наконец принял вертикальное положение и облокотился на стену дома, черные глаза ввалились, лицо отливало синевой, – ты никогда не понимал… я рос с осознанием того, что стану преемником отца, я так ждал этого… И он ждал. Я подвел его… Я оказался недостойным священного действа… Я не выношу вида крови… Меня могло начать выворачивать прямо на алтаре… А ведь это только… животное.
Тиану подавил глубокий вздох. Йавар был прав, он действительно никогда не понимал стремления Йавара к власти, безумного, всепоглощающего желания стать кем-то особенным, по его мнению, кем-то важным и недостижимым простым смертным. Гордыня никогда не входила в число пороков Тиану, сам он более всего ценил вольную жизнь и свободу, но, уважая чужие убеждения и видя приверженность Йавара, не позволял себе открыто критиковать нынешнее положение вещей и, в частности, касту верховных жрецов.
После жертвоприношения, на котором Йавару впервые отвели почетное место среди служителей, Тиану, проводив Рин до дома, нашел его за старым развалившимся домом, уже основательно позеленевшего и со сведенными судорогой руками. Укрывшись от чужих глаз, Йавар,