Правильно, на Балтийском побережье! Вот пусть те войска, которые постоянно будут принимать участие в этой серьезной кампании, которая, в свою очередь, наверняка затянется на долгие годы, и базируются – поближе к местам будущих боев… А именно в Пскове и Новгороде! Тем более что надо задуматься и о безопасности самих этих русских городов. Крепостные стены там давно уже требуется подновить и отремонтировать… Вот, пока воинские полки совершенствуются в своих разных умениях, в Новгороде и Пскове пусть плотники и каменщики поработают усердно. Твердыни отремонтируют, построят полноценные воинские городки…
– А что? Дельно это! – кивнул своей массивной и тяжелой головой князь-кесарь. – Зачем нашим доблестным солдатикам туда-сюда передвигаться – через полстраны? Да и за Псков с Новгородом – гораздо спокойней будет. Тогда там безбоязненно можно будет склады закладывать серьезные – для будущей войны…
Царь заинтересованно похмыкал, снова взял в руки свою удочку, брезгливо морщась, насадил на крючок свежего земляного червяка, забросил снасть в реку, после чего слегка сместил ракурс беседы:
– Маневры военные округу разорили, в город вволю набросали зажигательных гранат, корабли шведские попугали… Не, неплохо это, весело даже! И по поводу Новгорода и Пскова – все верно и дельно. Сегодня же отпишу генералу Репнину, чтобы он – вместе со своей дивизией – следовал в Новгород и крепко обустраивался там… Но где же, господа мои, собственно – война? Где, я вас спрашиваю? Когда мы начнем активные воинские действия? Через год, через два, через пять-шесть?
– Опа! – Егор неожиданно выхватил из реки трехсотграммового щурка-сеголетка. – Зачем же, государь, «через год»? Я предлагаю – месяца через три-четыре, не позже! Тут от покойного генерала Франца Лефорта много бумаг осталось разных, дельных и полезных. Он, оказывается, в прибалтийских землях давно уже имел с десяток тайных и надежных осведомителей, платил им щедро – из собственного кармана… Лет пять последних генерал готовился тщательно – к жестокой войне со шведами, собирал полезную информацию. Вот, мин херц, прочел я все те бумаги, писанные его людишками, мысли смелые – сразу же и зашевелились в голове…
Петр запустил в воздух длинную матерную тираду, явно готовясь задать следующий непростой вопрос, но этот содержательный и увлекательный разговор пришлось прервать на некоторое время: со стороны яркого костра, горящего на речной каменистой отмели, где рыболовецкая «бригада» бесстрашно тягала бредень – в холоднющей осенней воде, раздались восхищенные вопли и восторженный мальчишеский визг:
– А-а-а! Сюда все, скорее, скорее! Тут – такое! А-а-а!
Побросав свои уловистые удочки, рыбаки со всех ног бросились к косе, Петр, сломя голову, несся первым, князь Ромодановский неуклюже и грузно трусил замыкающим, точно старенький и очень усталый паровоз…
– Один раз и затянули всего-то! – широко и глупо улыбнулся им навстречу Алешка Бровкин. – Метров сто двадцать – сто тридцать протянули