как раз то нет ничего удивительного. Он всего лишь сделал правильный выбор. А всему причиной вода. Наш новый друг прозрел, что выжить можно только с нами, потому и решил переметнуться на другую сторону. Скоро он снова заявит о себе. Это лишь вопрос времени. Он не попросил плату, но должен за ней вернуться. Думаю, пару хороших глотков он уже заработал. А если еще назовет имя, то мы не поскупимся на целый плафон.
Вытесняя из отсека горячий воздух, в иллюминатор потянулась океанская свежесть. Опускаясь вдоль отделанных затертым пластиком стен, она расползалась по полу, приятно холодя ноги. Навалилось острое желание упасть и, вдавив лицо в трухлявые доски, вдыхать вместе с пылью этот, пусть все-таки и жаркий, но хотя бы на несколько градусов прохладнее, живительный воздух.
Гай вытерся разорванным рукавом и, прищурив глаза, молча уставился на выхваченный иллюминатором крохотный клочок океана. От его искрящейся синевы кружилась голова. Горизонт терял границы, и невозможно было определить, где уже начинается небо, а где еще царит океан. И эта потеря опоры сводила с ума. Хотелось увидеть хотя бы одну грязную точку, один темный штрих, подсказывающий, что там есть что-то, что океану неподвластно. Но повсюду, куда доставал глаз, растекалась лишь всепоглощающая ослепительная бесконечность.
– Ты ищешь землю? – прочитал на его лице смятение Тобиас.
– Тебе это кажется смешным?
– Не трать зря время. Ее нет. Мы в океане еще не пробыли и суток. Будь земля так близко, ее бы давно заметили даже с прибрежных буксиров. Хотя….
Тоби задумался, затем поправился:
– Хотя я не знаю скорость несущего нас течения! Судя по тому, как с ним боролся полицейский буксир, нашу баржу уносит от островов довольно быстро. Думаю, что рубеж невозврата уже пройден. Вздумай правительство нас простить и послать погоню, то ничего бы не вышло – мы уже недосягаемы.
В отсек заглянул Сид, и, не услыхав его шагов, Гай недовольно спросил:
– Давно подслушиваешь?
– Я слышал, как ты говорил про воду, – ничуть не смутившись, ответил Сид. – Ты хотел кому-то отдать полный плафон? Это в обмен на еду?
– Нет, Сид, не на еду, – поспешил вступиться за Гая Тоби. – С едой придется потерпеть. Мы говорили о другом.
– Жаль, а я надеялся поесть. У меня от голода кружится голова, – вздохнул Сид. – Я попросил Метиса поделиться сухарем, но он мне нагрубил. Тоби, отбери у него сухарь! Я бы и сам, но ты же понимаешь, что я больной слабак.
Гай перебросился с Тобиасом понимающим взглядом:
– Сид, наше отчуждение только началось. Тоби правильно сказал, что всем нам придется потерпеть. Но потом, я тебе обещаю, будет легче. А с Метисом я поговорю. Мы соберем все, что у кого осталось съестного и разделим поровну.
– Сколько?
– Что сколько?
– Сколько терпеть?
– Не знаю, Сид. Свимми говорит, что достаточно трех дней, и банда Шака вымрет от жажды. Но я бы сделал скидку на их опыт в вопросах выживания и дал бы дней пять, а то и шесть.
– Мне