Одного Эллина знала лично. Пожалуй, даже слишком близко. Обаятельный, стервец, как и все темные!
Давно дело было, она только-только училище закончила… Первая работа, сразу лицом к лицу с некромантом. Перепугалась жутко!
Отогнав посторонние мысли, Эллина очертила вокруг себя двойной круг: первая линия – сплошная, вторая – волнистая. В центре положила камушек, направления сторон света обозначила ветками. Затем вытащила накопитель магической силы (гоэту без него никуда, ведь подпитки от дара нет) и в задумчивости провела по нему пальцем.
В последний раз общение Эллины с духами чуть не окончилось тюрьмой: они зачем-то потребовали украсть черного борова старосты. Гоэта пыталась их отговорить, предложила купить другую свинью, но духи остались непреклонны. Пришлось переквалифицироваться в воровку. Не окажись в карманах сонного печенья, судили бы показательным судом и лицензию отобрали. К счастью, обошлось.
Сосредоточившись, гоэта сжала накопитель в ладонях, постаравшись сосредоточиться на призывном заклинании. Закрыла глаза, представив начертанную на земле волнистую линию, и, глубоко вздохнув, активировала накопитель. Он тут же наполнил руки золотистым свечением.
Энергетика у накопителя положительная, поэтому он не холодил, а согревал мягким, ненавязчивым теплом, сияющими нитями перетекавшим в пальцы, образуя на коже замысловатые узоры.
В юности, когда Эллина только-только поступила в училище и впервые увидела накопитель в действии, она восхищалась рисунками магии, считая их самыми красивыми вещами на свете. Восторг только увеличился, когда она узнала, что узоры индивидуальны. У мужчин – штрихи и фигуры, а у женщин – спирали и стилизованные цветы.
Потом накопители стали обыденностью, и Эллина утратила интерес к волшебной живописи. Да и уловить ее трудно: рисунок исчезал через пару мгновений.
Расцвечивали кожу только базовые накопители. Они находились в свободной продаже и были доступны любому, кто обладал правом на магическую деятельность хотя бы низшей, пятой степени. Кроме них, существовали и другие, гораздо более сложные. Они обладали не только огромной магической силой, которой иногда хватило бы на несколько поколений волшебников, но и мгновенно активировались по мысленному приказу хозяина без всяких внешних эффектов. Максимум – вспышка света.
В таких накопителях, нередко родовых реликвий, которые не раз становились причиной насильственной смерти и несчастных случаев (большая сила требует бережного обращения), могла храниться не просто чистая, неоформленная магия, но и заклинания. Обычно не более двух видов и в количестве меньше пяти.
Опытные маги предпочитали не экспериментировать с накопителями и пользовались специально созданным для колдовских плетений артефактами, заточенными под определенное действие. Те не взрывались от завихрения разнонаправленных магических потоков (такое случается, если в чистую магию необдуманно влить разнонаправленные заклинания или просто переборщить с пропорциями) и обладали