дрязг и смятений – экстремальная скорость. Не в первый раз она спасала ее от подступающей истерики.
Куда делась та ирония от первой встречи с колдуньей, от ее обиталища, вызывающего раздражение и насмешку, куда пропало чувство, что перед ней разыгрывают фарс или, проще говоря, надувают как последнего лоха? Сейчас все было по-другому. Мир прошлого канул в Лету за порогом сталинки.
Управляя машиной, доверив ее неоднократно проверенному чувству самоконтроля, Ирина восстанавливала картину произошедшего в последние часы.
По дороге к дому колдуньи, в Текстильщики, она старалась не сомневаться в правильности решения довести задуманное до конца. Она подгоняла себя и машину, не обращая внимания на спидометр и гневные сигналы подрезаемых по дороге водителей, она мечтала поскорее оказаться в вонючем кошачьем подъезде, будто опасаясь, что стоит ей затормозить – и сомнения возобладают.
Что дальше?
Она с остервенением жала и жала на звонок, потому что ей никто не открывал дверь, словно давая последний шанс одуматься.
Но нет!
Затянутая в синее атласное, подчеркивающее фигуру платье хозяйка возникла на пороге.
Ирина Кушнир с невольной завистью констатировала: ее тезка в первую их встречу намеренно скрывала свою красоту. Женскую силу, первородную, дикую, опасную. Будучи опытным игроком, она почувствовала редкого соперника.
– Извините, Ирина Владимировна, у меня был настолько важный телефонный разговор, что я не захотела его прерывать. Проходите.
Сдерживаясь от нахлынувшей злости, стараясь не съязвить, чтобы поставить зарвавшуюся шарлатанку на место, госпожа Кушнир переступила порог знакомой квартиры.
Что дальше…
Она сидела в полутемной комнате, освещенной дрожащими всполохами четырех толстых свечей, расположенных по углам. Ирина не заметила эту комнату при утреннем посещении. На этот раз ведьма провела ее прямиком сюда, в маленький закуток, где единственными источниками света служили высокие красные свечи и мерцающий стеклянный шар, внутри которого застыл скорпион, атакующий невидимую жертву. Зловещий аксессуар покоился на столе, покрытом кроваво-красной бархатной скатертью. Замысловатые узоры вышивки на ней, выполненные парчовой нитью, изображали странные рогатые символы, вплетенные в цветочный орнамент. Ира восхитилась изяществом и тонкостью работы. Несомненно, эта скатерть стоила немалых денег. Подобную красоту она видела во Флоренции, в ремесленной лавке, облюбованной знатоками, приезжающими со всего мира. Сохранив со времен Боккаччо и Джотто свое изящное мастерство, флорентийки передавали его из поколения в поколение.
Следуя жесту хозяйки, приглашающей сесть напротив, Ирина опустилась на стул, не в состоянии отвести восхищенного взгляда от золотого узора и пытаясь разгадать его тайный смысл.
– Ирина Владимировна, не стоит отвлекаться на вещи ненужные и пытаться вникнуть в суть древнеарамейского охранного заклятия, вышитого на моей