ним лев.
Рис. 2 Картина Генри Руссо «Сон»
Нам в этой картине важно подчеркнуть несколько ключевых моментов, отличающих и сон, и танатотерапию от других видов терапий: максимальной безопасности и своеобразного баланса процессов активизации («лев», сновидение) и расслабления («спящий путник»), а также своеобразной логики тела: грозный лев выходит в тот момент, когда путник засыпает.
Человек, готовясь «отойти ко сну» (ничего не напоминает эта фраза?), – редко засыпает правильно. Правильно относительно чего? Конечно, относительно правильного умирания (см. ниже). Мы редко засыпаем лежа на спине (когда тело максимально «заземлено» за счет максимально полного контакта с тем, на чем мы лежим), еще реже мы располагаем руки открытыми ладонями вверх поверх одеяла (по А. Солженицыну – это один из видов пыток политических заключенных в ГУЛАГе), совсем не отпускаем нижнюю челюсть (см. ниже), не разваливаем ступни ног. И самое главное – мы не привычно сваливаемся в сон (строки культовой песни «если смерти – то мгновенной!»), а медленно ждем приближения Гипноса. В таком случае нам становится понятным смысл изображения смерти не с автоматом Калашникова или с топором, а именно с косой.
Рис. 3 Традиционное изображение смерти – с косой
Первое, что происходит при правильном засыпании – уходит чувствительность из ступней ног. «Как косой подрезала!» – это о Смерти. Нам привычнее уснуть на боку, спрятав руки под подушку и провалившись в сон. С этой позиции и как переход к следующему виду смерти представляет интерес отрывок о смерти философа Сократа – опытного умирающего, знающего толк в этом процессе:
«Ну, пора мне, пожалуй, и мыться: я думаю, лучше выпить яд после мытья и избавить женщин от лишних хлопот – не надо будет обмывать мертвое тело.
Тогда Критон кивнул рабу, стоявшему неподалеку. Раб удалился, и его не было довольно долго; потом он вернулся, а вместе с ним вошел человек, который держал в руке чашу со стертым ядом, чтобы поднести Сократу. Увидев этого человека, Сократ сказал:
– Вот и прекрасно, любезный. Ты со всем этим знаком – что же мне надо делать?
– Да ничего, – отвечал тот, – просто выпей и ходи до тех пор, пока не появится тяжесть в ногах, а тогда ляг. Оно подействует само.
С этими словами он протянул Сократу чашу. И Сократ взял ее с полным спокойствием. Договорив эти слова, он поднес чашу к губам и выпил до дна – спокойно и легко. Сократ сперва ходил, потом сказал, что ноги тяжелеют, и лег на спину: так велел тот человек. Когда Сократ лег, он ощупал ему ступни и голени и спустя немного – еще раз. Потом сильно стиснул ему ступню и спросил, чувствует ли он. Сократ отвечал, что нет. После этого он снова ощупал ему голени и, понемногу ведя руку прикоснулся в последний раз и сказал, что, когда холод подступит к сердцу, он отойдет.
Холод добрался уже до живота, и тут Сократ раскрылся – он лежал, закутавшись, – и сказал (это были его последние слова):
– Критон, мы должны