как совершенно четко вижу – хищные взгляды адвокатов и адвокатесс направлены именно на этого незнакомца. Он будет поддерживать обвинение и задавать Малыгину каверзные вопросы. Именно от действий этого сотрудника прокуратуры сейчас зависит очень многое. Я не могу поддерживать ни сторону обвинения, ни сторону защиты. Если так можно выразиться, я – статист, принимающий окончательное решение. Однако все прекрасно понимают, что очень скоро этот статист начнет задавать такие вопросы, что мама не горюй. В общем, со Струге все ясно. Другого адвокаты от судьи уже давно не ждут. Поэтому, едва не роняя кипящую слюну на свои конспекты, они рассматривают самое, на их взгляд, тонкое звено в этом процессе – государственного обвинителя. Честно говоря, зная состав потерпевшей и подсудимой сторон, районный прокурор мог бы назначить на это место человека посноровистей, с уже зажившими от вражеских укусов шрамами на шкуре. Но я понимаю, присутствие этого молодого незнакомого человека в процессе – событие не случайное. Если нельзя договориться со Струге, это не означает, что договориться нельзя вообще ни с кем. Ай-я-яй.
Закончив формальную, но столь необходимую часть, напоминающую болтовню конферансье перед концертом, я делаю паузу. Все ждут действа. Как зрители, которые терпеливо слушают ведущего, елозят задницами по концертным креслам и ждут начала.
А я жду, кто из адвокатов проколется первым. Это произойдет обязательно. Их слишком много, поэтому процент совершения глупости увеличивается в несколько раз. И я, черт меня побери, делаю провокацию!
– Итак... – Окинув ватным взглядом зал, я перевожу его на заседателей.
– Ваша Честь! – раздается от клетки, в которой, словно намокший воробей, сидит Малыгин-младший. – Как адвокат подсудимого, я считаю нужным вести в суде звукозапись.
И адвокат Артема Семеновича, вынув диктофон, нажимает на кнопку записи и ставит аппарат на стол.
Вот те на. Я как-то не ожидал, что ошибку совершит именно Ползункова. И я своей забуревшей шкурой мгновенно чувствую подвох. Даже мантия на моей спине стала эластичной, как будто ее постирали мылом «Дав». Адвокат с двадцатилетним стажем Ползункова может не быть информирована о составе американского экипажа астронавтов, высадившегося на Луну, но она наверняка помнит даже состав «тройки», судившей Тухачевского. Уголовный процесс Ирина Петровна знает, как расположение мебели в своей двухуровневой квартире на улице Киевская.
Я вглядываюсь в нее, она не отводит взгляда от моего лица. Она спокойна и уверена в себе, как продавщица продуктового магазина, «раскусившая» очередных посетителей из налоговой полиции с их подлой «контрольной закупкой». Ирина Петровна не может не знать, что право использования звукозаписывающей аппаратуры закреплена Конституцией. Но вместе с правом существуют еще и правила. Об этом нужно заявить ходатайство, так того требует закон. Я могу отказать, могу разрешить. Однако, если откажу, мгновенно выражу некую предвзятость