мягко возразил Лоэнгрин. Зачем же эти простенькие туники? Кусок ткани вокруг тела… Ну да, да, она прекрасна и в нём…
Он решительно, совершенно ничего не понимал в Исиде. Это она увидела с первого мгновенья. Что ж. Он – тот, о ком она думала, её рыцарь. Постучалась судьба – открывай ворота.
Сколько денег ей надо? Полумиллиона фунтов хватит?
«Ветер с Олимпа – вот что он такое», – думала Исида.
А ещё, слушая Лоэнгрина, Исида вспомнила, что уже видела его. Это воспоминание прожгло её, как углём. Что это? Рок? Ужасно, что впервые они встретились у гроба. Это сулит несчастье! Но разве она могла отказаться от своего рыцаря даже сейчас, спустя пятнадцать минут после встречи? Нет!
Это было в 1901-м. Высокие церковные своды готического собора. Похороны её тогдашнего покровителя, князя де Полиньяка, родственника Лоэнгрина. Вся знать, множество знакомых и незнакомых лиц. Их представили друг другу. Исида видела его лишь мгновенье, лишь миг. Могла ли она знать, что будет? Красивый, статный. Отвернулась и забыла. Ничего тогда не почувствовала, не подсказало сердце. А сейчас это видение терзало её. Траур. Молчание, особый дух небытия.
Ах, как прыгали и резвились её девочки, наряжённые в разноцветные наряды Пуаре, как экзотические бабочки!
Разлетелись по трем машинам, которые должны были доставить их в Больё, на виллу Лоэнгрина. Исида была счастлива. Её рыцарь был сама любезность. Но! Он странным образом самоустранился из её жизни, едва доставил их на юг Франции. Взял и уехал. Исида ничего не понимала. Две недели прошли у моря, как в самом сладостном и томном из снов. Исида вспомнила детство, нищий Фриско, океан, ласкающий её, новорождённую Афродиту. Вспомнила Грецию и все лучшие минуты жизни, что непременно связывались у неё с морем, с волной, с прибоем. Она танцевала непрестанно, и дети танцевали вместе с ней. Удивительное они являли собой зрелище! Волнующее и необыкновенное. Но здесь, в роскоши вилл, никто не удивлялся никаким чудачествам. Миллионеры и гении только такими и могут быть! Конечно, Лоэнгрин – не гений. В обычном понимании этого слова. Но у него доброе и щедрое сердце. Разве в этом нет частицы Бога? На востоке говорят, что щедрость искупает множество грехов. Увы, уж больно непохожими были Исида и Лоэнгрин. Будто из разных миров. Она – не придающая значения ни условностям, ни деньгам, ни даже комфорту. Он – воплощение золотого тельца.
Через две недели Лоэнгрин приехал. Исида запомнила один вечер, когда они стояли рядом, плечом к плечу, и смотрели вниз, на море, плещущее далеко внизу. Закатное солнце расплавляло своё красное золото в водах. Оно дробилось, искрилось и играло. Миллионы чистейших бриллиантов, оправленных в него. Исида наконец поняла: Лоэнгрин просто не хотел торопить её. Он ни о чём не просил её. Ни единого знака, ни вздоха, ни взгляда. Сама корректность. Он ведь женат? Махнул рукой. Вообще-то – нет. О его победах над женщинами в Париже ходили легенды, Исида знала. Настоящий ловелас. Рыцарь!
Вдруг Лоэнгрин показал на белую точку вдали.
– Что