которые испытывала. Я была на седьмом небе от восхищения этим городом и работами. Гуляла по улочкам с сопровождающей и впитывала в себя невероятную атмосферу. Пока, в одну из ночей, в мой номер не постучалась сестра, накачанная наркотиками, и не рухнула, прямо перед моими ногами, напугав меня до безумия.
А дальше: мои мольбы прекратить, остановиться, пожалеть родителей, которые в ней души не чаяли. Вместо благодарности за то, что я три дня её откачивала, ухаживала за ней и врала родителям, меня предали. Я любила сестру, она была слишком весёлой, слишком громкой, самовлюблённой и избалованной. Но любила, даже после всего через что пришлось пройти из-за неё, никогда не забывала, что она была моей сестрой. А Софи забыла. Она в первую очередь видела во мне соперницу, мнимую обольстительницу и врага.
– Мари, дорогая, выезжаем завтра рано утром, – в гостевую спальню нашего дома в городе Голуэй, с улыбкой на лице вошла моя близкая подруга, наставница и в последние четыре года человек, не отходивший от меня ни на шаг. Мили, двадцати восьми лет от роду, сирота, но это не мешало ей радоваться жизни и вносить со своим появлением гармонию и свет, а мне любить её, как саму себя.
– Отлично, – не поворачиваясь, ответила я. – Скорее бы. Не могу здесь больше находиться.
Я передёрнула плечами, сбрасывая с себя ледяные щупальца, которые окутывали этот дом со дня похорон Софи.
– Ты уже закончила? – Мили подошла ко мне, и теперь мы обе всматривались в картину.
– Да, но чего-то не хватает, – я постучала кисточкой по подбородку и вновь посмотрела на сад, который просто нарисовала в своём воображении.
– Нет, что ты. Это просто невероятно красиво, Мари. У тебя такой талант, – она приобняла меня за плечи, а я улыбнулась. Талант, который все называли мазнёй и пустой тратой денег.
– Ты маму не видела? – Повернувшись на стуле, спросила я, откладывая кисточку.
– Думаю, ты знаешь, где она, – хмыкнула Мили и села на постель.
– Опять заперлась в своей комнате, – констатировала я.
– Ты уже поговорила с ними? – Напомнила мне о самом главном моя подруга.
– Нет, боюсь. Ты же знаешь, как они к этому относятся, – тяжело вздохнув, сказала я.
– Но, вероятно, сейчас всё изменилось. Ты осталась одна, а Софи больше нет. И теперь они будут оберегать тебя, и тебе больше не нужно будет избегать людей, – уверенно произнесла Мили, а я позавидовала таким суждениям.
– Ладно, пойду сейчас. Всё равно, терять мне больше нечего, – сделав глубокий вдох, я встала и сняла испачканный фартук.
– Удачи, детка, – ласково улыбнулась Мили.
Выйдя из комнаты, я прислушалась к звукам. Тишина. Мёртвая тишина. Поёжившись от этого ощущения, спустилась вниз и прошла к кабинету отца.
Тихонько постучав, я услышала глухой, охрипший голос:
– Никого не хочу видеть!
– Это я, папа, – открыв дверь, произнесла я.
За эту