психологов, отношения не складываются практически у всех людей, выросших в семьях, в которых что-то было нарушено (дисфункциональные семьи). Они постепенно становятся полной противоположностью счастливым семьям. Если мужчине или женщине в детстве не хватало эмоциональной поддержки, заботы и любви родителей, то сценарий холодной связи с партнером будет повторяться вновь и вновь. А если родители еще и наказывали ребенка, то идея наказания будет автоматически фонить в его взрослых отношениях.
Детство в двух мирах
В детстве я росла как бы в двух мирах.
В первом меня любили, во втором – наказывали.
Те, которые любили, называли меня Ласточкой, летним утром срезали нежно-розовые чайные розы и ставили изящную вазочку цветов возле моей постели. Когда я просыпалась от сладкого аромата, то представляла себя принцессой в замке. Мир обо мне заботился, развлекая меня садом, озером, бабушкиными пирожками и дедушкиными стихотворениями: «Одуванчик золотой, синенькие глазки, мы пойдем гулять с тобой, расскажу я сказку…». Мне разрешалось сидеть целыми днями на дереве или нырять в книгу на несколько дней и выныривать с закрытием последней страницы. Я приносила из школы пятерки и похвальные грамоты. Я была любимой Умницей и Красавицей для бабушки и дедушки.
А там, где наказывали, меня заставляли делать то, чего я не хотела. Я должна была есть мясо, от которого меня тошнило. Правда, я втихаря выбрасывала его под стол, но, когда это мясо находили, меня нещадно били. Меня звали по имени, которое звучало грубо и режуще, как удар плетки. Я плакала в подушку и мечтала о летних каникулах, о бабушке с дедушкой.
С третьего класса меня заставляли таскать ведра с помоями, варить поросячью кашу в огромных кастрюлях и бегать к колонке за водой, которая покрывалась коркой льда, пока я доносила ее домой.
Меня били за бумажку на полу, за громкий звук, за то, что я не вовремя попалась под руку. Били ремнем, оставляя синие полосы на худой, с выпирающими ребрами спине. А если я пыталась плакать от боли, то доставалось еще больше.
Я превратилась в скелетик с темными кругами под глазами. Скомканный скелетик, потому что хотелось стать невидимой и небитой.
И оценки мои поползли вниз, к тройкам. Я плакала ночами и считала себя ничтожеством.
А все потому что мой отец был жестоким домашним садистом, избивающим своих детей и жену. В «хорошие» дни он не занимался нашим «воспитанием», прихорашиваясь перед зеркалом в коридоре, чтобы пойти в гости.
«Папа идет на свидание», – шептала мама «по секрету». И мы с сестрой радостно переглядывались: ура, папы не будет дома!
Мама, красивая молодая женщина, воспринимала происходящее как жертва: «Ради сохранения семьи». Она была привязана своим страхом и своими иллюзиями к видимости семьи. Ее слабые попытки отстоять свое достоинство гасли под ударами тяжелых кулаков и оскорблений. При