только что ушёл?
– А я бегом сбегал.
– В куртке? Худеешь, что ль?.. Да не может этого быть!
– Точно тебе говорю. Ветер был попутный…
– Ой, Борька, чего-то ты врёшь! – шасть рукой ему под куртку, хвать за майку, и как в той рекламе:
– А майка-то сухая!!!
Он, счастливый, захохотал в голос.
– Что, разыграл? – допытывалась она. – Ну, признайся. С вечера, что ль, всё купил и за околицей прятал?
– Говорю, сбегал. Вот сходи нарочно, спроси, был я там сейчас или не был. Тебе любой скажет…
Ещё три шара он приспособил к телеге, которую выпросил у соседа Василия.
По правде говоря, это была не Васькина телега, а ничейная, как бы общая. То есть сначала она была тёти-Раина. Нет, не так. Это была телега погорельцев, которые пришли из соседней Жужельни. Потом они ушли, а телегу оставили у тёти Раи. Она её год у себя во дворе терпела, да и выставила на улицу: забирайте, кому надо. А кому её надо? Телега без лошади, что лошадь без телеги. Гарцевать, что ли, на ней по огороду?.. А Василий утащил её к себе, потому что он вообще всё к себе тащит. Натура у него такая.
И вот Боб, взяв с собою Брута – любил Брут на досуге погонять Васькиного кота, – пошёл к Василию:
– Отдай телегу.
– Уважишь, отдам.
И они пошли в беседку, и засели там на два часа. В предыдущий свой приезд Боб дал Василию баночку «очищающего порошка» собственного изобретения: марганцовочка, уголёк активированный – ну, это как всегда. Но было там и ещё кое-что – так сказать, секрет фирмы, – и теперь на столе стояла не гнусная сивуха, а чистейшая водочка, да к тому же «беспохмельная», содержащая в себе флавоноид сибирского кедра. И бутылочка была на загляденье, с фольгой и картинками, а стеклянная пробочка на ней с тиснением серебром. Васька подобрал её на станции, когда ездил в Москву весной.
Короче, Боб Ваську так уважил, так уважил, что Васька не токмо что ему телегу отдал, а впрягся вместе с Бобом в ту телегу и помог дотащить её к тёщиному дому. Оси прикипели уже к днищу, ступицы треснули, колёса практически не вертелись; волоком тащили они это гремящее угробище, с песнями и криками «Эй, ухнем!», «Иго-го!» и прочим шумом. Вечер уже был, бабки повыбегали, кричали что-то, за общим грохотом неслышное, кое-кто кулачками грозил, а Боб крикнул им:
– Бабки! Тихо! Всем с фермы доставлю навоз бес-плат-но! На вот этой вот телеге!
А уж кто-кто, а местные бабки знали, что если Боря Шилин даже спьяну чего-то пообещал, то сделает. С навозом же в деревне была прям-таки беда. Приходилось ездить на ферму с маленькими тележками по многу раз, или нанимать за пузырь тракториста, или ещё как-то исхитряться…
Прекратили бабки ругань, облепили телегу со всех сторон, помогли Бобу с Васькой во двор к Антонине Николаевне её развернуть… Так началась эпопея с «летучей телегой», но прежде чем телега поехала за навозом, над их деревней пролетела ведьма на метле.
3
Что