всё более и более отчётливо картинка вернулась. И в этом моём воспоминании я встал, вошёл в дом, прошёл в гостиную.
У стола хозяйничала симпатичная молодая женщина.
– А может быть, ну его этот стол, Машенька, – сказал я, нежно обнимая её и целуя за ушком, – может быть лучше найдём занятие поинтересней?
– Ну, перестань, дурачок, – отозвалась она, – не приставай, потерпи, сейчас не время и не место. Наверняка очень скоро кто-то явится. Или гости приедут, или твоя жена вернётся.
Я отстранился, скорчил дурашливо-обиженную мину.
– Так всегда… задумаешь что-то хорошее, так тебя тут же развернут, пнут под зад, и свободен, – ответил я, посмотрев на Машу.
В ответ получил осуждающе-недовольный взгляд и тут же постарался исправить положение:
– Ладно, Маша, я и сам всё понимаю, извини, показывай, что и куда накрывать.
И тут всё закончилось.
Словно выключили кинопроектор.
Я сидел на кровати, совершенно ошарашенный этим своим воспоминанием, испытывающий нешуточное возбуждение от недавней, теперь уже воображаемой близости симпатичной женщины, той самой Марии Ивановны, что совсем недавно посещала меня в больнице, которая в моём воспоминании легко и непринуждённо оказалась моей любовницей и подругой жены.
Я терялся в догадках, я не мог понять, как такое возможно, ведь это не было просто воображением, всё было слишком реалистично, словно я каким-то непостижимым образом приоткрыл дверь в неведомый мне мир, где всё было именно так, как я видел.
Там, в этом мире, у меня была собака по кличке Панда, там у меня был большой дом.
В моём мире всё было по-другому, мою собаку звали иначе, а на дачном участке был небольшой аккуратный домик 6х6.
И ещё…, на самом деле, я совершенно не пил алкоголь, даже пиво, даже безалкогольное, и уже очень давно.
Сознание раздвоилось, и я впал в некоторую прострацию. С одной стороны, я понимал, что пережитое мною – не более чем иллюзия, не имеющая ко мне никакого отношения, ведь я прекрасно знал, что со мной такого никогда не было.
С другой же стороны, всё, что я видел и ощущал, было настолько реалистично, что почти не вызывало сомнений.
Мозг был готов взорваться от переизбытка противоречий, но тут, видимо, сработал защитный клапан – я снова выпал из реальности и незаметно для себя оказался на грани яви и сна, где наполнился новыми странными видениями.
*
Я находился в ярко освещённом цилиндрическом тоннеле диаметром приблизительно 10 метров.
Это был технический тоннель в составе межконтинентальной транспортной сети.
Я во главе группы специалистов шёл к 115-му ответвлению сектора G8. Там была подготовлена к пуску установка регенерации воздуха.
Мы повернули направо, в боковое ответвление – оно было меньше, всего 5 метров в диаметре, длиной 154 метра, заканчивающееся тупиком, где за огромными вентиляторами, скрытая от посторонних глаз, находилась сложнейшая система