свою причину, любая причина ведёт к следствию. Следствия могут закончить некий цикл, но чаще открывают кучу причин, по которым нам снова необходимо действовать. Действия ведут к новым следствиям, и так без конца, круг за кругом. До тех самых пор, подумал я мрачно, пока не потеряешь всех, кто был тебе дорог.
Вот и Маша ушла…
*
До ужина оставалось ещё 35 минут, и мне нужно было убить время.
Я вышел из палаты, посмотрел на опустевший столик Лизы.
Её, кроме меня, похоже, никто не искал. Кому есть дело до медсестры человека, который по большому счёту только прикидывается больным.
Я спустился на третий этаж, туда, где недавно был на приёме у Эдмунда. Дверь в его кабинет была закрыта.
Куда он так поспешно сбежал, а главное, почему? – спрашивал я себя. Ответа не было. Я спустился на первый этаж, посидел в холле на мягком диване, разглядывая посетителей.
Поднялся в столовую на второй этаж.
Нигде в этом здании я не увидел ни одного знакомого мне человека, даже мой лечащий врач Эдуард Львович куда-то исчез.
Мне стало казаться, что в своей обозримой вселенной я остался абсолютно один.
*
Я вернулся в палату. Ничего не хотелось. Мысли нескончаемым хороводом кружились в моей голове: Маша, Эдмунд, мой покойный друг, Лиза с её детскими обидами – все они вторили, говорили, пытались что-то до меня донести, я не мог разобрать ни слова в этой какофонии.
Звонок сотового телефона заставил меня отвлечься от этих назойливых мыслей.
Звонила жена.
– Привет, мой любимый больной муж, – сказала она, посмеиваясь, – как отдыхается?
– Честно говоря, Ира, хреново, – ответил я.
– А что так, кто обидел моего пупсика? – продолжала она игривым тоном.
Что отвечать на такой вопрос? Мы словно находились на разных планетах. Она на весёлой, полной жизни и радости, а я на мрачной, опустошённой, полной тоски и безысходности.
Мы не могли сейчас понять друг друга, нас разделяло слишком большое расстояние.
– Ты сможешь приехать? – тихо спросил я.
– Наверное, не получится, Володя, – ответила она, резко меняя тон, чувствуя моё настроение. – Я ещё на работе, дома собака дожидается, продуктов у тебя полный холодильник, и я, честно говоря, вымотана до предела, вчера ведь толком поспать не удалось. Давай я приеду завтра и детей с собой возьму, все вместе тебя навестим.
– Надеюсь, ты детям пока ничего не говорила? – спросил я.
– Нет, пока не успела, мы ещё даже не связывались, – ответила она.
– И не надо говорить, зачем их лишний раз расстраивать, тем более что я почти здоров, – сказал я. – Завтра посмотрю и, может быть, вообще домой уеду.
– Здорово, а я тебя заберу, – сказала она.
– Да, хорошо, только сначала нужно созвониться, я ведь ещё с доктором об этом не разговаривал, вдруг не отпустит. Давай созвонимся часиков в одиннадцать.
И мы попрощались.
Я лёг на кровать, включил телевизор. Смотреть было нечего, и я убавил звук. Монотонное