зашёл к греку Филиппу.
В избе его пахло сладкой смолой – подарок князя, купленный им у византийских купцов. Грек захлестнул толстую книгу на медные застёжки и встал навстречу гостю.
– Рад тебя видеть, княжич! Но, право слово, совсем не был готов. Забыл, зачитался. Память моя с годами совсем никуда.
– Не важно, – буркнул Любор, поискав по избе чарки с пивом, и, не нашед, вздохнул.
– Как ты, княжич?
– Не важно…
– Садись. Что мучает тебя… кроме вчерашних медов?
Любор сел на крепкую скамью – из княжьей гридницы. Тут вообще было полным полно вещей из дома Стояна. Даже книги и утварь – то, что удалось выторговать дальновидному князю на торжищах. Как будто бы знал отец, что наступит время христианских гостей – думал Любор.
– Что за Богородица такая? – спросил Любор, – Ты вчера говорил, будто праздник в её честь был.
– Святая дева, родившая Спасителя нашего.
– Разве бывает, что дева, а рожает? Рожают известно после чего…
– А это, княжич, есть чудо, тайна спасения. От чуда Иисус изошёл, к чуду и пришёл.
– К какому же чуду пришёл?
– Воскрес по убиении, – Филипп указал на крест.
– Ну а мне… то есть, тебе, кто в него верит – как он поможет? Ты от чуда не родился, поди. И к чуду не придёшь.
– Верой всё возможно. Пустишь Его вот сюда, – Филипп коснулся груди под крестом, – Станешь частью, причастишься, то есть – и воскреснешь.
– Запутано всё у вас… дева рожает, мёртвый оживает. От кого же она родила?
– Дух снизошёл.
– Стало быть, бес в неё вселился? Ну, тогда может такое быть, – прикинул Любор.
– Прошу тебя, княжич, не называй Его бесом. Мы изложили Писание на ваш язык, и вместо «беса» пишем там «Бог».
– Да какая разница? – удивился Любор, – У нас хоть бес, хоть бог, хоть твой дух, который снизошёл на деву… Ну ладно уж, будь по-твоему.
– Спасибо, Любор, – улыбнулся грек.
– И каков же плод был у неё? – продолжил Любор.
– Сам Бог.
– То есть, если бы я родился от девы, тоже был бы бог?
– Но ты не родился…
– А какой же я плод?
– Ты плод покаяния. С печатью греха вышел в свет. И носишь её, и она гнетёт твою душу.
– И как же быть? – Любор уже спрашивал настороженно.
– Креститься. Как отец твой, Стоян. Принять Христа, Господа нашего.
Эти слова кольнули Любора так, что он даже встал со скамьи. Но снова сел и только вздохнул:
– Значит, права была Янка… отец к вам перешёл.
– О, эта девица вельми умна, хоть и называете её людоедкой.
– Да уж… и ты прав был, хочет она домой. И меня просит идти с ней.
– А что же, – спросил Филипп, – Ты теперь ей муж?
Любор покраснел сквозь белую бородку, и не посмел поднять глаз.
– Не робей, княжич. Скажи, и я помогу тебе, чем смогу. Входил ты к ней?
– Да.
Любор