город такой… Спать. Спать. Спать.
2.
Ну, доброе утро, Кирилл Ермолаевич.
Можно уже, наверное, считать, что утро наступило. Сколько там? Почти десять часов. Пожалуй, утро. Или нет еще? Да ладно. Утро. Так и быть.
А девица поразительная. Одета, будто десять лет тому назад. Каких там десять – все пятнадцать! Где она только такую одежду берет? Серая курточка, рубашка в клеточку, по-моему, даже мужская. Джинсы вроде бы. Ну да, конечно, джинсы. Были такие в советское время. Назывались «Новинка». Действительно, новинка. Если до этого за джинсами ездили к «Беговой», к фарцовщикам, то тут вдруг они стали продаваться в ГУМе, на законном основании, с законной очередью в полтора часа.
Помнится, эта «Новинка» была страшнее атомной войны. Похоже, у нее такие же.
А волосищи – загляденье. Рыжие, густые, глаз не оторвать. Сидит, в меню уткнулась носом.
Да еще эти очки. Одни на носу, другие на столе разложены. Не очки, а бинокли какие-то. Как она в них видит только? Или наоборот – как видит без них? А впрочем, без очков она, наверное, и не бывает никогда.
Вот чудо из чудес. Сидит, в меню уткнулась почти носом и голову водит из стороны в сторону. Читает так, значит. Строка за строкой, строка за строкой. Вот не повезло девице. Пока меню все прочитаешь от начала до конца, кафе сто раз закроется. Сказала бы сразу, что хочется, дескать, того и того. Ей бы все принесли.
Наверное, не доверяет. Сама выбрать хочет. Официантка к ней уже два раза подходила. Нет, говорит, пока что не готова.
А потом – самое удивительное. Я-то думал, что она сейчас закажет какой-нибудь салат из овощей, куриную лапшу, сосиску с гречкой. То есть типичный набор бедного курортника, который целый год откладывал на отдых в месяц по пятьсот рублей и вот теперь всю эту сумму должен растянуть на две недели.
Но не тут-то было. Салат из семги, бутерброд с черной икрой (именно черной, не придумываю), осетрину, запеченную на сковородке, сто пятьдесят граммов джина (не какого-нибудь, а «Бифитера») и тоник.
Я, например, уложился в более скромную сумму. А она ничего. Одни очки – на стол, другие – на нос. То есть, смена оборудования. Эмпэтри-плеер, наушнички в ушки. И сидит, заказа поджидает.
А ушки, кстати, тоже очень даже ничего. Пока наушнички вставляла, гриву свою прибрала, и можно было насладиться зрелищем, хотя и ненадолго.
Я, значит, теплым пивом водку запиваю, а девица ждет свой царский завтрак. Хотя, это для меня час дня – самое время завтракать, а для нее, наверное, уже обед. Сидит, балдеет, озирается по сторонам. Не знаю, что уж она видит, – может быть, и ничего вообще. Но разглядеть старается. Хмурится все, щурится, и главное, это ее совсем не портит. Наоборот, какая-то она становится вся милая, беспомощная. Более женственная, что ли. И такая вся довольная. Еще бы – черную икру сейчас ей принесут.
И тут случилось страшное. Светлогорск – город довольно ветреный, тем, собственно, и знаменит. Да и все здешнее побережье такое. Россиянину, воспитанному на различных крымах и кавказах, здесь вообще чудно. Еще лет тому двести назад наш посол Филипп Вигель