почистите зубы, позавтракайте. А потом разденьтесь, выключите свет, и ложитесь спать!.. Хорошо, что отец не вспомнил про болгарку!.. Он утром хотел чё-то там срезать под ванной перед работой…
Усни тут теперь, бляха-муха!..
И лежал я, помню, ковыряя в носу, и размышлял:
…Я вот заметил, что много значений в русском языке заимствовано (или просто переиначено) от названий национальной принадлежности женщин. Странное это дело, и я стал разглагольствовать, и собрал их к семи часам целую коллекцию. Ну, например, мы говорим «болгарка», и никому даже в голову не придёт, что это совсем не женщина из Болгарии, а такой вот зловещий визжащий электроприбор. Хотя, подобные аналогии, конечно же, можно допустить к даме практически любой национальности. Мало кто задумается, а между прочим:
– ногайка – это короткая плеть, а не ногайская женщина.
– лезгинка – это танец, а не девушка из Дербента.
– испанка – болезнь такая нехорошая, а «испанская мушка» – фальшивая родинка…
– русская – это вообще водка! И именно в 40%.
– литовка – ружьё, причём бельгийское! И ещё коса, оказывается.
– американка – игра на бильярде.
– вьетнамка – летняя обувь. Как и чешка, кстати – обувка для танца в помещении.
– панамка – головной убор, а не жительница Панамы.
– молдованка – улица такая знаменитая в Одессе.
– полька – тоже танец.
– венгерка – гусарская короткая курточка.
– а гречка вообще тут ни причём. В Греции гречанки. И корейку (свиную грудинку) не впутывайте сюда тоже. В Корее у нас кореянки живут обычно…
– шведка – спортивная деревянная лестница.
– кубинка – боксёрская груша (бело-чёрно-белая, три полосы), а канадка – причёска боксёра, а не мадам из Канады.
– финка – складной нож.
– шотландка – юбка в крупную клетку.
Хотел напоследок сюда приплести ещё и «землянку» – жительницу Земли вообще, но не буду.
А то землянки обидятся сейчас. Ибо, как говорит Коля, жопен дризцих!.. И с ним не поспоришь.
****
Абраша
… – От же ж, сука какая!.. От же ж, с-сука!..
О порог торопливо оббили онучи, тут же в стену что-то шмякнули, звякнула длинная железка засова, и в проём, поднимая задубевшую дерюгу, сквозь облако пара, выдохи, искря снежинками, шумно ввалился огромный Сенечка, волоча за шиворот жалкое щуплое существо. С силой швырнув на пол приведённого, Сенечка хлопает себя рукавицами по бокам, стряхивая снег в предбаннике, ругаясь с таким видом, будто он уже сколько раз предупреждал, а его не слушали, и вот – на тебе!.. Опять!..
– Дывысь, Яков Алексаныч!.. Эта сука опять по шконорям шарит!.. От же ж, сука какая!.. Мало ему тот раз накасмыряли!.. В кандейку я счас сунулся, смотрю – шо такое?.. А эта паскуда…, – повернувшись, Сенечка чуть приоткрыл обледеневшую дверь сарая и зло кричит во двор, зовёт товарища, – Калюга!.. Э!.. Калюга!.. Де ты там, сучий потрох?.. Нук,