стью вымышлены.
© Виталий Михайлович Иванов, 2017
ISBN 978-5-4485-1351-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Июнь,1944 год.
Глава 1
По одной из истоптанных до желтого песка дорожек, коими расчерчено зеленое сукно береговой линии, неспешно, к морю, направилась девушка, заложив руки в карманы пальто. Заведомо зная, где нужно спуститься с откоса и оказаться на широкой песчаной кромке берега, она сошла с дорожки на тропинку вмятой травы, уже отчетливо слыша громаду моря, бьющую о камни, ощущая его солоноватый воздух в порыве ветра, сбившего волосы, еще до того, как увидела само море.
Девушка, Мария А. Лайтоллер, вдыхала глубоко и медленно в желании отпустить тревожные мысли. Но хмурый вид лица ее сошел на нет и сменился открытой восторженной улыбкой, когда девушку нагнал лабрадор-ретривер цвета шампань. Налетевший пес, словно бурун, чуть не сшиб Марию с ног. Сжимая что-то в пасти, он не лаял, а выражал радость их встречи хаотичными оббегами вокруг и толчками от земли передними лапами. В них словно были пружины.
– Э-эй, песик, здравствуй! Вчера я весь день тебя не видела, где ты пропадал?
Мария, продолжая идти намеченным путем, вновь улыбнулась, откинув локон от лица, и пес, молодой, игривый, следовал за ней до самой воды. Как только девушка остановилась, он выронил из пасти ей под ноги то, что удерживал в клыках, а Мария, глядя на пса, не могла вспомнить его кличку, держа лишь в памяти, что та повторяет морской термин [кильватер – волновая струя, остающаяся позади идущего судна], и хозяин пса, рыбак, мистер Стоункирк, однажды назвал его так ради шутки, но после этого кличка к псу привязалась, а чтобы не выговаривать слово целиком, Стоункирк сократил его до «киль». В любом случае, вспомнит Мария термин или нет, подзывать пса ей не было нужды, он сам не прочь был к ней привязаться. А мистер Стоункирк, каждый раз уходя в море, оставлял пса на берегу, и тот ложился на траву посреди пустынного берега в ожидании любого человека. И когда кто-нибудь попадался на глаза, ретривер хватал маленький резиновый мячик и бежал к нему, чтобы поиграть.
Как раз этот мячик Мария подняла – он весь был в песке и собачьих слюнях. Ополоснув его в накатившей волне, Мария тут же нашла это действие абсурдным: теперь налипнет еще больше песка на мокрый мячик, и наверняка даже псу неприятно, когда песок скрипит на зубах.
– Если я кину его в воду, ты же поплывешь за ним? – спросила она и слегка наклонилась.
Наблюдая, с каким ярым нетерпением пес следит за мячиком, отслеживая каждое движение руки, в которой тот находится, вывод для Марии напросился сам собою. Но, несмотря на июнь, вода в море была безбожно холодная, и девушке не хотелось, чтобы ретривер замерз. Поэтому она кинула мяч вдоль береговой линии, и радостный пес умчался за ним вдогонку.
Не в силах более выслушивать морали и наставления от Луизы, родной старшей сестры матери, Мария покинула ужин, дабы не усугублять словесную дуэль, в дурном расположении духа. Прогуливаясь по кромке берега, проветривая мысли, Мария невольно вспоминала те посылы, те слова, которые Луиза повторяет при каждом удобном случае для самой себя, но несвоевременном для остальных. В них говорится, чтобы девушка оставила профессию пожарного, с легким, смиренным сердцем отпустила прошлое и вышла замуж. При этом Луиза вовсе игнорирует тот факт, что Марии неприятны разговоры подобного рода и что под словом «прошлое» она имеет в виду. Но до конца обе не знают, кто из них прав. Обе они не уверены в своей личной правоте, и обе это понимают, но не признаются в этом друг другу. Дело в том, что жених Марии, Колдер Юманс, пилот истребителя британских ВэВээС в составе третьего звена эскадрильи, выполнявшей дальний маршрут, сопровождал бомбордировщики. В разгаре сражения, сумбура радиопомех и голосов, никто из летчиков не осознал, а затем не понял, куда Колдер исчез. Ни самолета, ни его самого, обломков крушения где-нибудь на берегу пилоты не нашли, покружив чуть позже над довольно обширной местностью. В последующие дни они ожидали его возвращения на базу, покинувшего подбитый истребитель с парашютом, как уже ранее случалось с ним, уставшего и добравшегося к аэродрому своим ходом. Но минул и месяц, и два, а о Колдере так и не стало что-либо известно. Мария звонила в комендатуру аэродрома, несколько раз ездила в Кент [графство на юге Англии] с красными от недосыпа, взволнованными глазами, опрашивала каждого, кто попадался ей из военных, и просила встречи с командиром звена или эскадры. Лейтенант, а затем подполковник отвечали ей, что сведений нет, что Колдер не признан погибшим, а считается без вести пропавшим, что есть надежда, и если появятся новости, то они лично свяжутся с Марией. Ту самую надежду Мария оберегает уже около года и никогда не говорит о Колдере в прошедшем времени, воспринимая разговоры о гибели негативно. Луиза называет все это слепым упрямством и нежеланием мириться с утратой.
С мячиком в зубах вернулся пес. Он подпрыгивал, звонко гавкал и вертелся в ногах, неистово махая хвостом.
– Давай я усложню тебе задачу! – сказала девушка. У нее возникла идея. Обхватив