подвергнуты пыткам. Большинство из тех, кого вскоре освободили, оказались внесены в «черные списки» и не могли найти не только работу по специальности, но и вообще какую бы то ни было работу. Число журналистов, погибших в ходе переворота или умерших (убитых) затем в тюрьмах и концлагерях хунты, колеблется от 2705 до 2820 человек (часть из них числится до сих пор «пропавшими без вести»)…
Журналистка Кармен Морадор сотрудничала с католической прессой, в том числе и левокатолической. При этом она не состояла ни в какой партии и даже не симпатизировала ни партии левых христиан, ни левокатолической партии МАПУ (обе партии входили в блок Народное единство). К.Морадор специализировалась на «моральной тематике», в частности, отстаивала традиционные католические ценности в сфере семьи, брака, отношений между полами и т. п. Она исчезла 26 сентября 1973 г. Первые сведения о ее судьбе поступили в марте 1974 г. от уругвайского студента Рауля Фернандо Кастельяно Лопеса, дававшего показания на заседании Международной комиссии по расследованию преступлений чилийской хунты в Хельсинки…
30 сентября Р.Ф.Кастельяно после пыток и избиений был перевезен из казармы в Пуэнте-Альто на Национальный стадион в Сантьяго. Вместе с ним перевозили К.Морадор. Она рассказала, что была схвачена без предъявления обвинения и подвергнута пыткам. Никаких показаний от нее не требовали – вот что больше всего ее потрясло. Семь часов К.Морадор провисела на дыбе, затем ее двое суток морили голодом и избивали. Поскольку она не понимала, что происходит, то на третий день, увидев группу новых офицеров, Морадор бросилась к ним с мольбой о медицинской помощи. Офицеры развеселились и лично повезли ее в военный госпиталь. В госпитале они изнасиловали журналистку, после чего отвезли ее назад. Бедной женщине не приходило в голову, что никакой политикой тут не пахнет, а просто она оказалась в руках у морально ущербных и умственно ограниченных «защитников родины» – садистов. Этих людей совершенно не интересовало, поддерживает ли Кармен хунту или нет, они получали удовольствие от того, что могут легально и безнаказанно истязать и насиловать молодую красивую женщину, к тому же журналистку – то есть человека, умеющего то, что они не умеют: красиво и складно писать.
Лишь после того, как эта история получила международную огласку, родственники К.Морадор узнали, где она находится. В 1975 г. они продали свое имущество и смогли за огромную взятку вызволить К.Морадор из тюрьмы. Журналистка пребывала в состоянии тихого помешательства. Ее удалось вывезти в Аргентину, где только после трех лет лечения к ней вернулась память. К.Морадор подтвердила, что ей не предъявляли никаких обвинений и не требовали от нее никаких признаний, но всячески демонстрировали свое презрение, называя «образованной шлюхой», «столичной вертихвосткой» и «паршивой писакой, морочащей своей писаниной наших жен и дочерей». К.Морадор подверглась пыткам электротоком, избиениям (у нее были сломаны обе ноги – намеренно, потому что они, с точки зрения солдат, были «слишком красивые»), ей выломали все