разомкнутый круг.
У мёртвых великая сила
Из пепла мечты воскресать.
Что в жизни тебе не хватило
У нас ты сумеешь познать».
Она подошла ко мне сзади,
Я вздрогнул, прикрылся рукой.
Её золотистые пряди
Лиричной спускались волной.
Сошедшая с неба Богиня,
Из первых, ребяческих снов.
Она назвала своё имя,
Волшебное имя – Любовь!
Потом был пленительный танец,
Нимб счастья горел надо мной.
Неповторимый румянец
Лицо моё сделал луной.
Забыл я зигзаги к пещере,
Проблем бытовых мишуру…
Всё спуталось люди и звери,
Как листья – на встречном ветру.
Я трогал, упругие груди,
Ласкал завитушки лобка…
Что будет? То будет, то будет!
Давно жизнь пошла с молотка.
Я гладил прозрачное платье,
Вернее, что было под ним.
Нашёл, я нашёл своё счастье!
Реальное счастье! Не дым…
И тут осмелевшие руки,
Случайно коснулись ключа.
Исчезли скрипичные звуки,
Приталенный фрак скрипача.
Погасли трёхмерные люстры,
Пропала еда со стола.
Не стало фужеров и устриц,
У ног закипела смола.
Кружившие в танце танцоры
Взлетели, истошно жужжа.
– Огромные мухи обжоры,
Людских нечистот сторожа.
Мгновенно гламурные дамы
Надели крысиный наряд.
Возникли сыпучие ямы
И сладко-болотистый смрад.
Вниз падали камни – бандюги
Вздымая, осевшую муть.
Одетые празднично слуги
Сгустились в зеркальную ртуть.
Большие, узорные блюда
Прогнулись в летучих мышей,
Панически билась посуда,
Тараня мишени камней.
Моё долгожданное счастье,
Предстало, шипящей змеёй.
Исчезло прозрачное платье,
Судьба наблюдала за мной.
Хотел я бежать, но осечка,
Ботинки прилипли, хоть плачь.
Очнулась чертовская печка,
Я скинул ботинки и вскачь…
Бегу, но куда, непонятно?!
Повсюду – обломки ключей,
Вдали разнородные пятна
Толпились в проходе теней.
Пронзительный вой – за спиною,
Я снова сумел уцелеть.
Так видно, чего-нибудь стою,
Чего-нибудь стою же ведь!
Отдельная, круглая впалость,
Кошмар не добрался сюда.
Всё ложь, впрочем, лжи не осталось!
Летящая в пропасть вода!
Я встал, два огромных экрана
Горели напротив меня.
В одном – силуэт истукана,
В другом – переливы огня.
Огонь поедал кипарисы,
Плывущие вдаль паруса,
И кто-то воинственно-лысый
В рулон собирал небеса.
Бесчувственно-каменный идол
Смотрел на багряный цветок.
Смотрел, но при этом