не стану.
Пока барон отмерял двадцать пять шагов, княжна внимательно осмотрела оружие. Долли зарядила оба пистолета и, подойдя к черте, процарапанной крёстным в пыли, прицелилась, а потом выстрелила – сначала из одного, а следом – из другого. Ветка обломилась и рухнула на землю.
Тальзит подошёл к вязу и осмотрел место слома. Долли попала в ветку дважды: первая пуля расщепила древесину, а вторая, угодив в ту же трещину, окончательно разорвала её.
– У меня просто нет слов! – восхитился Тальзит. – Забирай пистолеты…
Он обнял Долли, и они, смеясь, направились в дом. В дополнение к шкатулке с оружием барон вручил крестнице и седельную кобуру из кордовской кожи. Провожая Долли, он уже больше не вспоминал о прежних сомнениях…
Княжна оказалась права: внучатые племянницы приехали к барону ровно через неделю и, конечно же, никакого письма уже получить не могли. Барышни сразу же отправились с визитом в Ратманово, где их восторженно встретили Долли, Лиза и Ольга Черкасские, и теперь этот озорной девичий табор то и дело кочевал между двумя поместьями, безмерно осложняя Тальзиту жизнь.
Конец сентября в новом поместье выдался таким жарким, что Островский просто не мог нарадоваться. В Курляндии дождь моросил добрую половину лета, а в сентябре и вовсе лил по трое суток подряд, и при этом резко холодало. Здесь же тёплый ветерок ласково шелестел листьями ещё зеленых деревьев, а солнце грело так сильно, что под сюртуком у Лаврентия плавилась спина.
Накануне вечером Островский решил взять себе в помощницы Анфису. Строго-настрого запретив рассказывать обо всём хозяйке, он поручил рыжей пройдохе вызнать у дворовых, есть ли в округе богатые невесты. Сегодня после завтрака, как только Илария ушла в сад, Анфиса подошла к барину и зашептала:
– На рынке в Троицком приказчикова дочь болтала, что светлейшие княжны Черкасские – самые богатые невесты губернии, а может, и всей России. За каждой одного приданого дают по сто пятьдесят тысяч, а потом их ещё ждёт хорошее наследство. Только у княжон есть опекун – их старший брат. Сейчас тот воюет, а барышни живут в Ратманове с тётками. Самая старшая из княжон в прошлом году уехала из дома и с тех пор так и не вернулась. Да ей уже девятнадцать, верно, замуж вышла. Второй сестре – семнадцать, она считается невестой, а две другие – ещё маленькие.
Опасаясь, что хозяйка застукает её рядом с пасынком, Анфиса отошла. Лаврентий не стал её задерживать – главное служанка уже сказала. Оставалось только всё хорошенько взвесить. Он велел оседлать донского жеребца – единственного в конюшне покойного дяди – и поскакал вдоль полей в надежде собраться с мыслями.
Чутье Островского не подвело: милейшая Дарья Николаевна оказалась очень даже непростой барышней. Хотя загадка была не из мудреных – достаточно было оценить английского скакуна, да и весь облик барышни. Уездная принцесса. Богатая невеста сама шла в руки, оставалось только не упустить её. Значит, самое время представиться официально.
До сих пор