красоту, как эти две девочки!
Оба издали какие-то булькающие звуки, выражавшие восторг. Мы с Донной прошли еще немножко, пока вдруг не осознали, что все трое уставились на нас… и до них совсем-совсем близко, понимаешь?
– Вы только поглядите, как падает на них свет от костра, – произнес Тим.
Донна и я посмотрели друг на друга, а потом опять на них. Различить их было трудно, потому что мы стояли близко к огню, а они там, в ручье, были в полной темноте.
– Пожалуйста, девочки, присоединяйтесь к нам, – позвал Рик из воды.
Мы так и сделали.
Это было восхитительно. Ощущать тела под водой, такие мягкие и колеблющиеся… все это казалось сном. Еще никогда не испытывала я наяву ничего более прекрасного, что так напоминало мои ночные фантазии. У всех троих… стоял. Не знаю даже, как мне его назвать… Но уж точно не пенис – слово, которое встречается только в учебниках полового воспитания. В общем, у всех у них стоял.
Тут я сказала (в основном из-за Донны, потому что знала: она обалдела от всего этого хуже меня):
– Давайте пусть сегодня это будет просто игра… и мы все отправимся домой с замечательным чувством сожаления о том, что так и не случилось… Ни Донна, ни я не готовы сейчас идти с вами до конца.
Когда эти слова вылетели из моего рта, то на секунду я просто опешила. Кто это говорит? И что я, Лора Палмер, тринадцати лет от роду, собственно, делаю здесь, в лесу, с тремя голыми парнями, каждый из которых на девять лет меня старше?
Все согласились со мной, но Джош сказал:
– Может, все-таки разрешите к вам прикоснуться и поцеловать?
Донна посмотрела на меня так же, как год назад, когда Мэдди рассказывала, как она целовалась. Я ответила, что не возражаю, но если Донна против, то не надо ее заставлять. Теперь, когда я мысленно возвращаюсь к этому вечеру, что-то говорит мне: это был момент наивысшего возбуждения у ребят. И даже если бы мы их и попросили, они ничего плохого с нами не сделали бы, потому что сами были напуганы не меньше нашего. Такой уж это был особенный и неповторимый вечер. Как будто лес вселил во всех нас безумие, а деревья и окружавшая нас темень заставили забыть обо всем. Было уже половина девятого, и оставалось не больше часа: в десять мы должны были быть дома. Я опустилась на колени перед Джошем прямо в воду и при этом замочила волосы. Потом посмотрела на него и говорю:
– Если хочешь, можешь трогать их, я разрешаю.
Он медленно прикоснулся к моим грудям – которые, на мой взгляд, в последнее время налились и стали как у взрослой, – а сам так и дрожал весь от изумления. Я чувствовала себя на верху блаженства. Подумать только, я заставила этого двадцатидвухлетнего парня полностью потерять контроль над собой! Он потрогал груди, потом перешел к соскам, и мне было ужасно трудно удержаться, чтобы не сказать ему, как это приятно, так что я просто засмеялась.
Тим начал трогать груди Донны, а она только молча смотрела на него. У Рика не было пары, и я тогда сказала:
– Ты тоже можешь меня потрогать… но учти, мы договорились не делать глупости…