не приглядевшись и не разобрать – среди листвы пролегала проволока.
Ее не было. Лишь качнулось несколько веток на том месте, где она почудилась Левше. Он посмотрел на верхушки деревьев справа от себя. Одна или две ветки, словно соглашаясь с тем, что рассуждает он в принципе правильно, махнули ему и замерли.
– Что за чертовщина… – хрипло пробормотал Левша.
И вдруг опять почувствовал запах. Это был не привкус йода и не травяной аромат. Это был запах прокисшего пота.
В десяти шагах от него, в глубине стоящих черной стеной джунглей, раздался треск. Так бывает, когда грибник наступает на сухую ветку…
Шагнув назад, Левша поднял автомат.
Он пятился, пока не ощутил обнаженной спиной жар костра.
– В туалет мы ночью ходим туда, – и один из мужчин показал Левше рукой, куда.
Некоторое время Левша смотрел на него, как недавно смотрела на него Катя – дрожа ресницами, но не моргая.
Потом на лицо его вернулся румянец.
– Я запомню, – пообещал он.
А ведь всего несколько минут назад, находясь на границе тепла костра и прохлады океана, он едва не принял решение вздремнуть.
– Проволока, – проговорил он, видя, как к нему направляется Катя. – Макаров видел ее. И я видел. Значит, это не фантом.
Она подошла и села на старое место.
– Зачем ты ходил к лесу?
– Мне хотелось размять ноги. – Помедлив, он ухмыльнулся своей ядовитой улыбкой. – Послушай, я тебя спрошу, только ты не нервничай.
– О сережке? Ты сумасшедший.
– Я это знаю. Побудь же чуть-чуть чудачкой, поболтай с психом?
– Пять минут.
– Хватит и двух. Ответь, если бы у тебя была сломана застежка, то есть в сережке был проем, это каким-то образом сказалось бы на твоем поведении?
– Ты на самом деле псих. Но я притворюсь чудачкой. Да, Левша, сказалось бы. Я бы не думала ни о чем другом, кроме как об этой сережке. Я постоянно хваталась бы за нее пальцами, проверяя, на месте ли. Я бы не могла работать, заниматься любовью, трезво рассуждать. Я бы только и подгонялась, как шизофреничка. Потому что, черт возьми, ты единственный известный мне мужчина, который обратил внимание на сережки, которые я люблю и которые если бы потеряла, пришла бы в отчаяние. Теперь не хочешь ли и ты побыть немного чудаком и поговорить со мной как нормальный человек?
– Теперь – о чем угодно, самая красивая женщина этого острова, – согласился Левша, а в глазах его языки костра исполняли танец готовящихся к охоте бесов.
– Так вот… – Катя немного растерялась. Она не знала, как разговаривать с Левшой, когда он нормальный человек. – Как ты думаешь, что стало с теми, кого ты застрелил? Я видела, как эти… их товарищи схватили тела и потащили в джунгли… Они их похоронят?
– Они их сожрут.
– К-кто?
– Их, как ты их назвала, товарищи.
– Левша… – тяжело прошептала девушка. – С тобой просто невозможно разговаривать…
Было видно, что уходить ей тем не менее не хочется. Так и было на самом деле. Причин