трупа. Ножа, самого большого, для разделки мяса, нет. И свежие следы на пыльной поверхности подставки остались.
Потом он склонился над кучкой вещей, изъятых у покойного. Набитое евро и рублями портмоне, ключи от квартиры, золотой перстень.
Открыв паспорт, вздернул брови.
– То есть этот товарищ – не местный?
Мацуков махнул рукой районному оперу, и тот выудил из толпы желающих посмотреть на работу российской милиции старуху в платке.
– Она труп обнаружила, – предугадывая течение мысли Желябина и желая оградить себя от всех последующих вопросов, сообщил следователь.
Через десять минут разговора Кирилл понял одно: квартира сдавалась в течение года, постояльца видели редко, примерно раз в неделю, женщин не водил, пьянок не устраивал.
– Пьянки он, по всей видимости, устраивал вне квартиры, и неплохие, – заметил из угла комнаты курящий эксперт. – Спиртом от покойного несет – «реакция Раппопорта» отдыхает…
Желябин отправил Георгиева устанавливать хозяев квартиры, а сам направился туда, где, по его мнению, руки следователя еще не побывали. В прихожую. Но убиенный, вероятно, отличался большой аккуратностью, поскольку все карманы верхней одежды были пусты. Кирилл вывернул их наружу, и в них не оказалось ни табачных крошек, ни обычных для таких мест скатанных в комочки пылинок и ниток.
Вернувшись к трупу, он не удержался от вопроса, достаточно ли тщательно обысканы карманы пиджака и брюк.
– Все осмотрено, Желябин, – улыбнулся настойчивости Кирилла Мацуков. – До трусов. Они у него, кстати, белые в голубую полоску. Слава богу, скоро я от тебя отделаюсь.
– В каком смысле? – удивился майор.
– Мы дали ориентировку в Москву, а оттуда сообщили, что к нам едет столичный «важняк». Через час он будет здесь, а пока велено отсюда не выходить и руками ничего не лапать.
– Кто это – «мы»? – уточнил Желябин, который сразу воспринял идею появления в его городе столичного следователя Генпрокуратуры как вызов. Хотя зря спрашивал. Понятно, кто дал ориентировку об убийстве – Мацуков с прокурором.
Прижав губами сигарету и прищурившись от пыхнувшего в глаза дыма, Желябин с упорством сумасшедшего склонился над трупом и стал шарить у того по карманам.
– Тебе же сказано – не надо лишней инициативы, – еще раз предупредил следователь. – Все равно «горячие следы» давно остыли. Так что не ершись. Жди «важняка».
Но майор и не думал останавливаться. Через минуту поисков он выпрямился, сжимая в руке клочок белой бумаги.
– А это что такое? – показал он находку следователю.
– Черт тебя побери, Кирилл, – взвился Мацуков. – Это фискальный чек! Что с того?
– Странный какой-то чек, правда, господин следователь? – На лице оперативника царила коварная улыбка. – И покупка какая-то странная. Этим покойным мужчиной что-то приобреталось в два часа тридцать четыре минуты ночи за пятьдесят четыре рубля и сорок копеек. Этой ночи! Таким образом, версию эксперта, что смерть наступила в период