утверждения различны в республике и монархии, подчеркивает он: если при народном правлении нужно во всем соблюдать равенство и справедливость, обеспечивая всем безопасность, то монархия, видя свою мощь во власти «сильной руки», должна иметь опору в немногих, выделяя их и одаряя всеми благами (21).
Единовластию, как правило, сопутствует насилие, поскольку государь стремится внушать страх своим подданным. Однако достигать этого следует, по мысли Гвиччардини, не проявляя жестокости: «Хвала тем правителям, которые редко прибегают к наказаниям и расправам, однако же умеют прослыть грозными» (341). Нельзя без особой необходимости «обагрить руки кровью», поскольку «чаще здесь больше потеряешь, чем выиграешь. Ведь не одни пострадавшие оскорбятся, но многие почувствуют неприязнь…» (342). Государь, владеющий искусством власти, обязан просчитывать последствия своих решений как профессиональный политик. И еще один важный совет дает Гвиччардини: правитель должен хранить в тайне свои намерения. Покров таинственности лишь усилит любопытство подданных, и они станут пристально следить за его поступками и будут относиться к нему с величайшим почтением (270). Умение государя производить нужное впечатление на подданных Гвиччардини относит к числу важных компонентов искусства властвовать. Дилемма «быть или казаться» рассматривается им как психологический и поведенческий прием государя, а нравственная сторона проблемы не имеет однозначного решения. Как уже отмечалось, Гвиччардини допускает возможность прибегать ко лжи, если этого требуют обстоятельства. Тем более такая позиция оправданна в политике. Дезинформацию как политический метод, особенно в дипломатии, Гвиччардини считает вполне допустимой и даже в каких-то случаях полезной, подчеркивая при этом, что границы дозволенного у государя значительно шире, чем у обычных людей.
Субъективный фактор власти в монархиях играет еще большую роль, чем в республиках, ибо многое в политике зависит от характера государя. По наблюдениям Гвиччардини, отрицательно влияют на судьбы подданных спесивость правителя, непредсказуемость его решений и поведения, невежество в делах политики, наконец, жадность или, наоборот, крайняя расточительность. Часто государям не хватает политической мудрости и воли для преодоления отрицательных черт собственного характера, поэтому они, как правило, поступают не как должно и разумно в той или иной ситуации, а по собственному разумению или произволу. И Гвиччардини советует окружению правителя «учитывать не столько то, что государь должен сделать согласно разуму, сколько то, что он может сделать, исходя из своей природы и привычек» (128). И как психолог он возводит этот совет в общеповеденческий принцип: поскольку многие люди поступают вопреки логике разума, всегда следует учитывать их нравы и обычаи.
Продолжая анализировать особенности монархического правления, Гвиччардини останавливается на роли советников государя, от профессионализма которых