И не надейся, что я вам предлагаю тихо провести время. Металлургический комплекс Грийена стоит на границе лесов Тимази-Нгаво. Требуется снавь, чтобы посетить там кое-кого тихо, без лишних формальностей. И уточнить на месте, проходили ли заказы на вот такие сплавы, – отшельник извлек из кармана довольно длинный список. – Ответ я знаю. Но мне, а точнее, нам с Ялитэ, нужны копии с официальных бумаг.
9 марта, «Птенец» – 14 марта, Хьёррт
Ника
Первое утро, а точнее, пробуждение в похожей на пыточное кресло кровати на «Птенце», лишило меня остатков восторженности. Ноги затекли, руки невесть зачем мертво вцепились в спинку кровати. От кошмаров удерживают? Ненадежно. Всю ночь я бегала от стаи клыкастых голодных управителей из Большого круга, стремящихся отменить полет и поужинать экипажем. А убежав, покусанная и избитая, хромала к ржавому МД-1, тяжело взлетала и потом садилась на незнакомую планету без радаров и камер, вслепую, по баллистической траектории, имея в качестве единственного средства управления… весло. Отлепляя пальцы по одному от слегка изогнутого металла того, что ночью послужило «прототипом весла», я задумчиво рассуждала: это как же надо было грохнуться, чтоб так вцепиться? Не дай бог в яви узнать!
Волосы дыбом, пот на лбу.
Так ведь жара… тропики отдыхают.
Почему, кстати? Спасибо «пиявке», снять которую вчера не хватило сил: пустынное пекло ощущается лишь лицом и ладонями. Если это Хо начудил, убью гения, и мне, вопреки всем возражениям, воздвигнут внушительный памятник на его многострадальной родине. Да точно он – в коридоре-то нормально, прохладно.
Юноша обнаружился в моем (!) пилотском кресле. Сидел, сопел самозабвенно и пытался выудить из недр гнезда змею контакта с датчиком пульса. Не-ет, не зря я вцепилась в кровать.
– Милый мальчик, а кто тебе сказал, что я обожаю юг? – Восторженно улыбнулась я. – Спасибо, родной! Отдохнула чудно.
– Ну-у-у…
– Хо, я ведь снавь, мне врать бесперспективно, – голос окреп и уже призвякивал злостью. – Знаешь, как мы поступим? Я закрою тебя, туриста недобитого, между люками, в шлюзе-переходнике. И пойду искать пакости по всему «Птенцу». Найду – открою внешний люк. Не найду – впущу и извинюсь. Идем. Далекая родина ждет твоей кровушки.
– Я согласен, – неожиданно закивал он, цепляясь за меня. – За люк. Быстро.
В коридоре стоял Эл, очень тихий и решительный. Такого я его и сама боюсь. А малыш сегодня неоригинален: у меня юг, у айри север. Вон ресницы смерзлись. Убить не убьет, но покалечит наверняка. Вспомнит, что он декан и что лет сто назад студентов пороли кнутом за неуважение и леность.
Хуже, если припомнит более древние привычки. Я совсем недавно узнала, что наша Академия в дикие годы – лет сто пятьдесят – сто семьдесят назад, имела крепостную стену и собственную не очень маленькую армию. Время было неспокойное, а тут в одном месте: княжеские наследники – мечта вымогателя, шестнадцатилетние девочки на любой вкус, айри с полезными знаниями, лучшие лекари, которых