судят.
Освободителей встречали с неподдельным восторгом. Люди, запрудившие дотоле пустынные улицы, целовались и поздравляли друг друга со слезами на глазах. Марширующие части забрасывали цветами.
В целом же, Курск производил впечатление мрачное. Полумёртвый город, притихший в страхе и скорби. Дома были сплошь облуплены, в царапинах, в серых подтёках от содранных вывесок. Один квартал выгорел дотла, и местные жители пугливым шёпотом поясняли:
– Здесь была ЧК. Перед уходом чекисты облили здание керосином и подожгли. Сгорел весь квартал…
В этих чёрных развалинах находили обугленные человеческие кости.
Неподалёку от этого страшного места Арсентьев заметил смутно знакомую фигуру. Этот горбоносый профиль и огненную копну волос он не мог забыть. Окликнул:
– Полина!
Полина обернулась. На этот раз одета она была очень просто, чтобы не выделяться из толпы. Черты лица её, осунувшегося и постаревшего за это время, ещё более заострились, огрубели, но всё ещё сохраняли прежнюю своеобразную красоту.
– Ростислав Андреевич? Не ожидала встреть вас здесь.
– Тем более, не ожидал вас встретить я. Откуда вы здесь, Полина?
– Я здесь уже дольше месяца. По заданию контрразведки, – закурила нервно. И не было при ней обычного мундштука. Курила дешёвые папиросы.
– Вот оно что…
– Нас было трое, – низкий голос Полины стал ещё ниже. До хрипоты. – Двое, – кивнула на пепелище, – здесь…
– Здесь сильно было подполье?
– Куда там! Буржуа прятались по домам, господа офицеры заглушали тоску кокаином. Здесь, кажется, через одного – кокаинисты…
Арсентьев присмотрелся к Полине. Должно быть, и сама она этим зельем не брезговала. Говорила бесстрастно, смотрела мимо подполковника.
– А мы здесь месяц работали… Аркадий Варламович, Денисов и я. Аркадий Варламович всю жизнь в этом городе прожил, работал в архиве. Он такой старый был, и я удивлялась, как же он решился. Он же у нас главным был. Такой мудрый, такой отважный человек… И Денисов хороший был. Из офицеров. Числился в Красной армии, а, на самом деле, служил России, копировал все планы, какие попадались ему, и передавал Аркадию Варламовичу. А я – через линию фронта – нашим… Знаете, Ростислав Андреевич, сколько мы всего успели! – вроде бы заплакать самое время было этой странной женщине, а она ни слезинки не проронила, только истончившиеся, увядшие губы подрагивали. – А потом они узнали про Денисова. А выследили. Их обоих пытали здесь. Знаете, что делают с людьми в ЧК? Что с женщинами делают? Они не выдали меня… Ни этот старик, никогда не ведавший войны, ни Денисов…
– Вы нуждаетесь в отдыхе, Полина.
– Я ни в чём не нуждаюсь, – зеленоватые глаза вспыхнули. – Тем более, в отдыхе. Раньше я хотела отомстить лишь за одного человека. А теперь счёт увеличился.
– Куда же вы теперь?
– В Москву, Ростислав Андреевич. Там я тоже буду прежде вашего.
– Вы туда