чего, парень?
Он резко обернулся и увидел Брома, который стоял, опираясь на кривоватый посох с вырезанными на нем странноватыми символами. Бром был одет в коричневый балахон с капюшоном, как у странствующего монаха, и подпоясан потертым кожаным ремнем, с которого свисал замшевый кошель. Седая борода его спускалась на грудь, а гордый орлиный нос на худом лице сразу приковывал к себе внимание. Глубоко посаженные глаза, прятавшиеся в тени густых бровей, внимательно смотрели на Эрагона в ожидании ответа.
– Мне кое-что узнать нужно, – пробормотал, точно оправдываясь, Эрагон. – Роран пошел долото заточить, а у меня выдался свободный часок, вот я и пришел спросить, не сможешь ли ты на некоторые мои вопросы ответить.
Старик что-то проворчал, потянулся правой рукой к двери, и Эрагон заметил, как на ней блеснуло золотое кольцо с крупным сапфиром, на котором был явственно виден какой-то загадочный знак.
– Ладно, входи, – пригласил его Бром. – Небось так просто от тебя не отделаешься. Боюсь, вопросам твоим вообще конца не будет. – В доме было темно, как в подземелье, и пахло чем-то кислым. – Так, сперва надо свет зажечь. – И Бром попытался что-то нашарить в темноте, уронил найденную вещь на пол и тихонько выругался. – Ах, вот она! – воскликнул он наконец.
Сверкнуло белое пламя, и стало светло.
Бром стоял у камина с зажженной свечой в руке. Вокруг было множество книг – на полу, на полках; книги стопками лежали возле большого деревянного кресла с высокой резной спинкой, стоявшего у огня. Ножки кресла имели форму когтистых орлиных лап, а сиденье и спинка были обиты мягкой кожей с прихотливым тиснением в виде переплетающихся стеблей роз. На всех прочих креслах и диванах лежали кипы свитков. На просторном рабочем столе стояло несколько чернильниц и перьев для письма.
– Расчисти-ка себе местечко, – буркнул Бром, – да только поосторожней. Клянусь покойными королями, все это поистине бесценные вещи!
Эрагон перешагнул через расстеленный прямо на полу пергамент, покрытый угловатыми рунами, осторожно поднял со стула охапку свитков из шуршащей телячьей кожи и положил их на пол. Когда он сел, в воздух взлетел такой клуб пыли, что он с трудом подавил желание чихнуть.
Бром наклонился к камину и с помощью свечи, которую держал в руке, разжег огонь.
– Вот и отлично! – с удовлетворением сказал он. – Что может быть лучше беседы у камина! – Он скинул капюшон, обнажив голову, покрытую даже не седыми, а совершенно серебряными волосами, повесил над огнем чайник и наконец спокойно уселся в свое кресло с высокой спинкой. – Ну, что тебе от меня нужно-то было? – спросил он грубовато, но вполне добродушно.
– Да в общем… – Эрагон не знал, с чего начать. – Я много слышал всяких историй о тех Всадниках, что ездили верхом на драконах, и об их великих деяниях. Похоже, многим хотелось бы, чтобы эти Всадники вернулись, но никто так и не смог мне объяснить, откуда они взялись. И откуда у них драконы? И почему их считают какими-то особенными – если не считать