пожалеете. Вот, все людишки с этого края идут по два наших золотых. Любой! Подходите ближе, подходите…
И с этими словами ретировался за спину пленников, туда, где в центре вел торги основной продавец. Тогда как оставшиеся дамы остались переговариваться. Причем вначале герцогиня с яростью рассекла упругим хлыстом воздух, а потом, не сдержавшись, выкрикнула вслед офицеру:
– Ублюдок!!!
И столько в этом крике послышалось злости, что Уракбай не на шутку вначале испугался: «Да эта змея не иначе как этих детей ест живьем!»
Молодая графиня опять попыталась образумить свою более старшую подругу:
– Вилейма, ну чего ты так горячишься? Ты ведь прекрасно умеешь сдерживать свои эмоции. И обязательно своего добьешься.
– Ну как ты не понимаешь, Ортензия, самое худшее, что есть на этом свете, вот такие циничные сволочи.
«Неужели она готова убить этого пирата только за то, что не смогла сама перекупить малолетних детей для своих смертных игрищ? – с ужасом подумал бывший вор, аферист и мошенник. – Скорей всего! Раз еще и его при этом циником обзывает…»
– Тебе давно уже пора понять, – с досадой продолжила герцогиня, но замерла на полуслове, соединившись взглядами с Уракбаем: – Ты чего на меня уставился?
При этом парень сразу ощутил навалившуюся на него стену страха. Ему захотелось упасть, корчиться, просить прощения и умолять о пощаде. Но несколько секунд он выдержал, а потом стало легче. Лишь краем глаза подметил, как догнавшая своих дам кавалькада охраны с мрачным и решительным видом выстроилась возле пустующего подиума. Тем временем мысли продолжали лихорадочно собираться в единую систему:
«Да она полноценная шаманка! Вон как на меня эманирует! Только зачем ей дети, если она ненавидит пиратов? Зачем ей покупать рабов, если она волнуется обо всем мире? Что-то тут не так…»
И еще не осознавая направляющей, подспудной авантюрной идеи, затараторил как по писаному:
– Ваше сиятельство! А почему бы вам и в самом деле не приобрести парочку самых знаменитых в Кремниевой Орде воинов? Только перечисление всех наших достоинств и подвигов заставляло жителей огромных городов рыдать от слез от мала до велика, а крестьян – делиться с нами последней коркой хлеба.
– Замолкни! – герцогиня взмахнула рукой, и рот Дельфина сковало тягучее и непонятное вещество, явно магического происхождения. Но по неприятному совпадению тот же эффект молчания поразил и поспешившего к высоким гостьям и оказавшегося на тот момент рядышком с крайними пленниками представителя пиратов. Видимо, офицер успел ему доложить. И теперь он с выпученными глазами стоял рядом с парочкой сослуживцев и нелепо размахивал руками. Кажется, Вилейму это нисколько не огорчило. Наоборот, она сделала вид, что ничего не заметила, подошла к краю помоста, где хозяйку продолжал дожидаться вышколенный скакун, и элегантно уселась в седло. И только после громкого смеха графини, которая не смогла сдержаться при виде такой сцены, широко распахнула глаза, заметив парализованного пирата.
– Ох,