я, – опять дедовщина какая-то получается».
На огромном бревне возле главных ворот сидели парни постарше, один из них стоял и травил анекдоты. Зайдя в самый центр, я пожал всем руки и, улыбаясь, сказал, что теперь буду в их отделении. После чего паренёк маленького роста с позывным Док, молчаливо достал блокнот, и спросив мой позывной, записал меня в списки. Док задал мне один единственный вопрос:
– Опыт боевых действий был?
– Нет.
– Присаживайся.
«И всё?» – пролетела мысль. После общения с первым командиром как-то даже и неинтересно.
«И почему, у нашего командира отделения позывной Док?» – скучая, размышлял я. На доктора он явно не смахивал, его загорелое тело свидетельствовало о том, что парень явно уважает физический труд, об этом также говорили и сбитые ногти на пальцах. Скорее всего, он был родом из деревни, его выдавал акцент он «гэкал», может, медбратом в армии был вот и привязалось.
После очередного анекдота все пошли курить, рядом со мной остался сидеть парень в очках – тучный и неповоротливый. Посмотрев на его профиль, я удивился, сидя на бревне, словно на троне, он был очень горд собой, это настолько бросалось в глаза, что мне сразу захотелось узнать причину этой гордости.
– Ты откуда? – спросил я.
– Из Москвы, а ты?
– Волгоград.
– А ты служил?
– Нет.
– Не возьмут тебя, туда берут только тех, кто в армии служил, – ехидно рассмеявшись, пытаясь сбить с его лица уверенность, ответил я.
– А вот и возьмут, я – компьютерщик, по телевизору сказали, что там программисты нужны, война теперь другая: беспилотные аппараты и компьютерные технологии.
Он так уверенно это говорил, что я представил его рыхлое лицо с маленькими довольными глазками, которыми он смотрел на меня из-за окна удаляющегося от меня автобуса. Его пухлые ручонки машут мне, машут, а я всё сижу на бревне и жду отправки. Вот же москвичи и тут влезли. Но вот парни, возвратившись из курилки, снова стали травить анекдоты, больше я с толстяком старался не общаться.
Добровольцы, так называют тех, кто отправляется по доброй воле. Тем парням, которые находясь со мной в сборном пункте, которые отправились на помощь шести миллионам русским, зажатыми клещами украинских карателей, это слово подходило на сто процентов. Скорее всего, каждый понимал, зачем он здесь. Вот только не каждый тогда осознавал, насколько трагично для каждого из них, могут обернуться последствия такого решения. Большинство из них, ехали помогать абсолютно безвозмездно, даже не допуская и мысли, чтобы взять деньги с тех, кто находился в такой беде. Да многие уедут через неделю, не выдержав обстрелов, кого-то выгонят за пьянство, но мне навсегда запомнятся мальчишеские лица тех ребят. Стрелков бросил, кличь! И вот опять по всем уголкам многострадальной нашей Родины, снова, чтобы выполнить свой долг, стали собираться Васи, Пети, Вани, чтобы помочь, помочь от чистого сердца, потому что: «Русские своих не бросают».
Рядом со мной присел парень, на вид ему было лет тридцать, я протянул руку.
– Шершень.
– Паша, – ответил он.
– А позывной?
– Не