ногами у Атланта выросли белые пенные крылья, – его понесло.
Наталья от расставленного поодаль на траве раскладного стола помахала Маргарите рукой:
– Эй! Ты другой цветок, не подсолнух, а Атлант твой не солнце, чтоб так за ним головой крутить!
Она изо всей силы демонстрировала полное душевное благополучие и безмятежность. Словно бы все в пикнике было ей в радость и удовольствие, словно бы получала от каждого мгновения неописуемое наслаждение.
На самом же деле – Маргарита видела, знала она подругу – ее так и корежило. Контакта, которого бы ей хотелось, ни с кем из мужчин у Натальи не получилось. Атлант с Семеном Арсеньевичем, естественно, в счет не шли, а те двое были усиленно заняты своими пассиями. Пассии же, в свою очередь, оказались молодыми дурными телками только что после школы, ошалевшими от новой, открывшейся им жизни, балдели и хмелели от нее, пили ее, распахнув пасть до ушей, – с ними даже не о чем было перемолвиться словом. Едва ли бы они поняли смысл Натальиных слов про цветок, сказанных Маргарите, – если б услышали их. Но они и не слышали. Сейчас они со своими молодцами, все вчетвером, пока не настала их очередь на лыжах, набились, несмотря на жару, в одну из машин, опустили там сиденья и сидели дулись в карты. Та, которая приехала с Семеном Арсеньевичем, лежала на траве почти у самой воды, подставив себя солнцу, она-то наверняка слышала Наталью и, надо полагать, все поняла, но не шелохнулась и даже не открыла глаз – как лежала, так и лежала, с замкнутыми, будто на замок, веками. Она была тертая штучка, не то что эти оглашенные, но уже на излете товарного вида, слишком зрелая, еще чуть-чуть – и можно будет добавлять приставку «пере», по ней было видно, что она с Семеном Арсеньевичем не просто так, не удовольствия ради, а в надежде схряпать его, выволочь из семейного гнезда и свить с ним свое, – и потому держала круговую оборону, опасаясь соперничества со всех сторон, высокомерничала – не подступись к ней, и задай вопрос – не отвечала, а буркала что-то нечленораздельное.
Маргарита подошла к Наталье и бросилась на раскладной стул рядом, отвалилась на спинку:
– Знаешь, ноги дрожат, еле иду, а гоняла бы и гоняла. Прямо как наркотик какой-то!
– Я бы, чувствую, кто б мне дал, села бы на какие-нибудь колеса, – сказала Наталья. – Никакой радости жизни! – Она потянулась со своего стула, взяла со столика оставленный Маргаритой недопитым ее пластмассовый стаканчик с соком, дала Маргарите, взяла свой и, приподняв, приглашая присоединиться, отхлебнула. – Я, признаюсь тебе, за этот год поняла амазонок. Женщины – совсем другая цивилизация. Нам нужно жить от мужчин отдельно. Мы среди них, как марсиане. Или венерианцы. А они принуждают нас быть землянами. Нужно нам это?
Маргарита, посмеиваясь, посмотрела на подругу из-под донышка стаканчика с соком.
– Ты марсианка? А я всегда думала, марсиане зелененькие и с большими ушами. Как у зайцев.
– Нет, марсианка ты. А я венерианка, – передразнив