на юге России войсках действует законспирированная военная организация. В мае 1825 г. он отправил письмо своему соотечественнику лейб-медику императора Я. В. Виллие для передачи в собственные руки государя. После этого Шервуд был вызван к А. А. Аракчееву, а в июле представлен Александру I. Император подробно расспросил его о заговоре и поручил разработать план дальнейшего «разведывания» общества. В соответствии с представленным государю планом Шервуд должен был продолжить оперативную работу в Одессе и Харькове. По приказу императора в дело посвятили И. О. Витта, которому надлежало обеспечить оперативнику «все средства к открытию злоумышленников».
В октябре 1825 г., когда царь находился в Таганроге, Шервуд, представив Вадковскому мнимый «отчет» о своих действиях в пользу тайного общества на юге России, сумел вызвать того на откровенность и полученные сведения о руководителях общества направил Аракчееву. Но тут вмешался Его Величество Случай. В сентябре 1825 г. дворовые графа Аракчеева убили его домоправительницу Н. Ф. Минкину. Граф впал в депрессию и, не уведомив самодержца, «по тяжкому расстройству здоровья» передал дела генерал-майору А. Х. Эйлеру[331]. Сообщение Шервуда Аракчеев не читал, пакет с его донесением срочно отправили императору в Таганрог. Рапорт поступил к тому в начале ноября, когда Александр I был уже серьезно болен. Тем не менее он приказал начальнику Главного штаба И. И. Дибичу направить в помощь Шервуду лейб-гвардии полковника С. С. Николаева.
Сведения, имевшиеся в распоряжении правительства, давали возможность для пресечения заговора, но никто из заговорщиков при жизни Александра I арестован не был. Таким образом, бездействие самодержца (a вслед за ним и высших должностных лиц империи) в отношении антиправительственной организации сыграло трагическую роль. Мы полагаем, что выступление на Сенатской площади в Петербурге 14 декабря 1825 г. явилось прямым следствием нежелания Александра I доводить дело до кровопролития.
Еще одной серьезной причиной выступления гвардейцев стала ошибка государя в вопросах престолонаследия. Согласно Акту о престолонаследии, принятому 5 апреля 1797 г. (при императоре Павле I), трон переходил по праву первородства по мужской линии. В правление бездетного Александра I наследником престола считался Константин Павлович. Мы уже упоминали о его намерении отказаться от престола, впервые высказанном после смерти Павла I. 20 марта 1820 г. был обнародован высочайший манифест о расторжении брака Константина и принцессы Саксен-Кобургской Анны Федоровны. Согласно манифесту, в случае последующего неравного брака цесаревича его жена и дети лишались титулов и прав престолонаследия. 14 января 1822 г. Константин, будучи женатым на особе нецарской крови – пани И. Грудзинской, письмом на имя Александра I формально отрекся от права на российскую корону, передав его в соответствии с Актом 1797 г. младшему брату – Николаю Павловичу.
2 февраля 1822 г. Александр I от своего имени и имени вдовствующей императрицы Марии Федоровны в письменном