Артём был расстроен. И Сева не забыл подколоть, и Алёна не прошла мимо с ехидным замечанием. С другой стороны – не хочет человек знакомства, пребывая в своём прекрасном мире. Ну и ладно!
Сухорецкий позволил себе немного расслабиться – хлебнул пива из Севиной бутылки, обсудил удавшиеся и неудавшиеся моменты. Народ лихо отплясывал, а сотрудники радиостанции разбрелись по углам – уж очень все устали за сегодняшний день.
– Артём… – услышал Сухорецкий за спиной и обернулся.
На него смотрела девочка с роскошными волосами. В инвалидной коляске. Подъехать ближе она не могла – мешали ступеньки. Артем подошел к поклоннице.
– Здравствуйте, – сказала девочка или девушка. На вид лет 14 или 18 – совершенно непонятно. Маленькая, худенькая и с роскошными волосами.
Сухорецкий улыбнулся:
– Здравствуйте, – и тут же потянулся в карман за ручкой – этой девочке надо оставить какой-нибудь душевный автограф.
– Я Саша Королькова, – спокойно сказала девочка и посмотрела Артёму в глаза.
– Да… – пробормотал уставший Сухорецкий, и тут же почувствовал, как в голове как будто прострелило.
– Саша?! – он понимал, что на выражение ужаса на собственном лице просто не имеет права, но сделать ничего не мог.
Саша совершенно спокойно улыбнулась:
– Да – это я. И приехала сюда для того, чтобы попросить прощения… – на последних словах улыбка исчезла.
– Прощения?.. – Сухорецкий чувствовал, что впадает в какое-то непонятное состояние – ни одной мысли в голове.
– Я хочу поблагодарить вас за всё и попросить прощения за письма. Всё, что там написано – неправда…
Артём молчал – воображение отказывало ему.
– У меня саркома. Рак кости. Это продолжается не один год. Через два дня мы улетаем в Москву на операцию. Думаю, мне ампутирую ногу. Родители, конечно же, об этом не говорят. Но я не такая маленькая, чтобы не догадываться… – Саша поправила непослушную прядь и единственная мысль достучалась до Сухорецкого «Это же парик. Вот почему он так странно смотрится».
– Я прошу у вас прощения за эту выдуманную историю. Просто мне она очень помогла выдержать этот… этот… – Саша запнулась. – Да, впрочем, и неважно. Когда я вам писала – я верила в это по настоящему, – девочка снова улыбнулась, но столько тоски было в этой улыбке!
– Синее море… – вышел из ступора Сухорецкий.
– Я никогда не была на море… Но вы же помните про мечту, в которую нужно обязательно верить? – Саша говорила достаточно рассудительно, но Артём нашел в себе силы только кивнуть головой.
– Я верю. И всё будет…
– Но как же… столько подробностей… мысли… – выдавил из себя, наконец, Артём.
– Есть же книги. Есть телевизор. И фантазия имеется, – Саша снова улыбнулась.
Сухорецкий сглотнул. Невыносимо болела