сокровищницы лежал в той же самой позе, в которой я его оставил. Судя по издаваемому им храпу, он тоже самым бессовестным образом спал.
Мне даже стало слегка страшно. Что-то совершенно неестественное было в этом сонном замке. Впрочем, во снах бывает еще и не такое.
Сняв с пояса стражника связку ключей, я подошел к окованной железом двери. С пятой попытки ключ подошел, замок открылся, и дверь со страшным скрипом распахнулась.
Войдя в сокровищницу, я огляделся.
Груды золотых и серебряных слитков, сундуки, набитые монетами, шкатулки с бриллиантами, кучи великолепно отделанного холодного оружия.
Да, сокровищница была что надо.
На куче платиновых слитков сидел зомби зморы и смотрел на меня неподвижными мертвыми глазами.
– Привет! – сказал я ему и направился к сундуку с золотыми монетами.
– Привет, – как эхо повторил за мной зомби. Голос у него был сиплый, словно у старого алкаша.
Я запустил руку в сундук, вытащил горсть монет и высыпал себе в карман.
– Так вот ты какой, инспектор снов Сверир. – Я мог бы поклясться, что голос у зомби был задумчивым. – А золото тебе зачем?
– Не твое собачье дело.
– Все-таки ты грубиян, – пробормотал зомби. – Одного не пойму… Зачем змора с тобой возится? Могла бы запросто шлепнуть. И все! Ни забот ни хлопот. Ну-ка, скажи мне, чем ты для нее так ценен?
– Да ты не поймешь, – сказал я, засовывая в карман вторую горсть золотых монет. – Где уж тебе…
– Ну да, где уж мне… – Зомби погладил рукоятку висевшей у него на боку шашки. – Только я ведь тоже когда-то был живым. Эх, золотое было времечко! Я тогда в доме одном жил. Там еще по ночам собака выла и колдовство всякое происходило. Странный был дом… Это я помню хорошо… А может, этого всего со мной и не было, может, это еще будет? С нами, зомби, ведь знаешь как? Мы такие чудные не только потому, что помним свою прежнюю жизнь, но также и будущую. Мы ведь не люди, мы между ними, между двумя воплощениями, предыдущим и последующим. Мы…
Он замолчал и стал, словно африканский колдун, раскачиваться из стороны в сторону, все сильнее и сильнее. Потом он издал протяжный вопль, застыл и, ткнув в мою сторону пальцем, возвестил:
– Ты, ты пришел согнать меня с моего места! Большие неприятности ждут тебя. Очень большие! Тебя живьем сварят в смоле, пронзят серебряными иглами и разрежут на тысячи кусков. Откажись от этих мыслей! Откажись!
– Это что с тобой? – удивленно спросил я, продолжая наполнять карманы золотом.
– А? – Зомби опустил руку, некоторое время смотрел на нее, словно пытаясь вспомнить, для чего эта штука служит. Наконец он пожал плечами и, переместив на меня тяжелый, мертвый взгляд, спросил:
– А вот ты, что ты будешь делать, когда умрешь?
– Ну, уж во всяком случае, не докучать живым глупыми вопросами, – буркнул я. – Буду тихо лежать в могилке и прорастать травкой, а может быть, и кустиками чертополоха.
– Прорастать, конечно, здорово, – сказал зомби. – Если тебе дают это делать.