точках. Насколько полезной окажется эта система в бою? Насколько повышается эффективность действия войск? Словом, стоит ли эта разработка наших глубокоуважаемых ученых того, чтобы российское государство вложило в нее многие миллионы и миллионы народных рублей и приняло систему на вооружение.
– Ну, поет! – довольно отчетливо прозвучал в тишине палатки чей-то комментарий, и брезентовые стены содрогнулись от хохота.
Дело в том, что Иволгин действительно умел говорить в определенных ситуациях красиво и гладко, поэтому часто представлял ВДВ на различных совещаниях в Минобороны. Умел он также, в случае необходимости, весьма ядрено и витиевато распекать подчиненных – вовсе не выбирая выражений. В общем, за эти умения или за фамилию «птичью», но в десанте за генералом накрепко закрепилось прозвище «Соловей». Поэтому меткое замечание кого-то из «чужаков» очень развеселило десантников.
Иволгин сурово сдвинул брови:
– Попрошу внимания. Помните, товарищи офицеры, о высокой ответственности ваших оценок и об их важности для нашей Родины. А также на всякий случай напомню, что здесь находятся лишь те офицеры, на кого распространяется режим особого доступа к государственным секретам. Объяснять, что все, что вы сегодня видели и что еще увидите и услышите, находится под грифом «совершенно секретно», надеюсь, не стоит.
– В кои-то веки родину наши оценки заинтересовали, – жарко шепнул кто-то Лаврову в самое ухо. Майор обернулся – все тот же морпех, с которым они вместе наблюдали за учениями со смотровой вышки. Наверное, почувствовал родственную душу. – А когда наших ребят, совершенно неподготовленных, в Грозный бросили, чтоб погоны свои прикрыть, никто нашего мнения почему-то не спрашивал.
– Да уж, – отозвался Батяня. Что правда, то правда – не слишком часто Родина интересуется мнением тех, на чью самоотверженность она рассчитывает.
– Слово предоставляется герою наших сегодняшних учений Виктору Сергеевичу Беляеву, – Иволгин кивнул штатскому и, еще раз окинув суровым взглядом собравшихся, уселся в первом ряду.
Профессор, смешно семеня тощими ногами, вышел к телевизору, прижимая сложенные ладошки к груди и глубоко кланяясь. Ни дать ни взять, великий сансей! Как будто это он в одиночку положил полсотни «боевиков» условного противника в захваченном здании, а не просидел весь бой у монитора своего ноутбука.
– Спасибо вам большое, Алексей Петрович, – еще раз поклонился Беляев, на этот раз непосредственно Иволгину, – за ваши теплые слова, но в сегодняшнем удачном штурме, свидетелями которого вы все стали, есть не только моя заслуга...
«Еще бы! С полной выкладкой не ты по полигону бегал!» – Отчего-то симпатии особой профессор Беляев у Лаврова не вызывал.
– ... но и всего коллектива нашего института, приложившего немало сил к созданию представляемой вам системы, – закончил тираду ученый, и майор только присвистнул – этот хлыщ действительно не счел нужным даже вспомнить бойцов, работавших сегодня на полигоне!
Иволгин