Юрий Сенкевич

С Хейердалом через Атлантику. О силе духа в диких условиях


Скачать книгу

плесневеть, мы их вытащили, рассортировали вместе с Туром и выбросили половину. Тур обещал, что остальное выбросим, когда пройдем мыс Юби и сделаем все столярные работы. А пока дерево еще нужно – предстоит укрепить мостик, сколотить гнезда для посуды на обеденном столе и так далее.

      Между прочим, отправили за борт и модель папирусной лодки, весьма большую, «действующую» – мы предполагали вести с нее киносъемки, но убедились, что это неудобно: лодка для оператора должна обладать собственным ходом, а идя на буксире, много ли снимешь? Да и слишком верткой модель оказалась. Так что мы от нее избавились, Тур привязал к ней бутылку с запиской – просил нашедшего сообщить, где и когда найдена, обещал вознаграждение.

      Повторяется история прошлого плаванья – в нем четко прослеживались два этапа: на первом, до отплытия, мы тащили на корабль, что только могли, а на втором – после старта – принимались дружно и азартно все, что можно, выбрасывать.

      Психологически это очень объяснимо; если вдруг обнаруживаешь, что папирус впитывает воду чересчур интенсивно и корабль оседает чуть не на глазах, многие вещи становятся лишними.

      Да, похоже, что опять мы путешествуем на кусочке губки, – но об этом потом. Позвольте пока что пригласить вас на мостик.

      Мостик пристроен к задней стенке хижины и снабжен трапом по левому борту. Кстати, то, что трап именно слева, не лучший вариант, потому что тут стоит вахтенный и подниматься неудобно.

      Весла на этот раз у нас надежные – громадные сосновые бревна со съемными лопастями из кипариса и мощными, кривыми, похожими на ятаганы рукоятями. Правое закреплено намертво, ибо в нем до сих пор нет нужды, левое – постоянно в ходу. Только не нужно думать, что им гребут. Грести такой махиной и физически невозможно, а главное, не требуется. Нас движут ветер и течения, а веслом мы правим – поворачиваем его вокруг оси, фактически оно не весло, а руль, гигантский, с прямоугольным пером и саблевидным румпелем.

      Руль опущен в воду наклонно и покоится средней своей частью на массивной балке, положенной поперек палубы между мостиком и кормой.

      До кормы уже рукой подать, метра полтора-два. На этих метрах не разгуляешься, тесновато, причем теснота – в трех измерениях: над головой нависают, снижаясь, рули, а навстречу им с загнутого конца ахтерштевня тянется канат, напряженный, как тетива, и уходит под мостик – он сообщает ахтерштевню необходимую жесткость.

      Здесь тоже использовано все пространство: мостик обшит бамбуком, и внутрь, между свай, уложена всякая всячина, вроде запасных канатов или мотора к «Зодиаку», надувной лодке, – все то, что мы уже, по своему обыкновению, начали понемногу отсюда убирать и перемещать.

      Что еще? Еще за кораблем на длинном канате болтается буй – чтобы упавший в воду имел шанс поймать убегающий «Ра» за хвост.

      На этом экскурсия завершается.

      Островок размером двенадцать метров на пять, клочок соломы посреди океана, гладкого и недвижного в эти часы, как озеро, – и на островке восемь мужчин, уже малость небритых