некоторых принципиально новых органелл мы вообще не смогли выяснить, так как сравнить было не с чем. Можно было лишь предположить, что этим объясняются необычные способности к оптическим иллюзиям. Чечевички у Сумунгуса тоже были развиты значительно сильнее, чем у земных деревьев. Денис выдвинул гипотезу, что они выполняют у Сени не только функцию газообмена, но и, до некоторой степени, светоуловителей. Другими словами, Сеня мог видеть окружающий мир, каким бы необычным для нас его зрение ни казалось. И это были его настоящие «глазки», в отличие от тех, которые были у всех на виду. Ни один из приборов семь Сениных глазок не увидел. Их просто не было. Оказывается, Сумунгус внушает их нам. По крайней мере, когда мы на него смотрим. С какой целью? Мы так и не нашли ответа на этот вопрос. Лично мне кажется, что Сеня хотел нам понравиться, а для этого решил выглядеть немного привычнее на наш, человеческий взгляд. Откровенно говоря, я не уверена, что дядя Дениса купил бы его тогда у торговца, не увидь он семь маленьких грустных глазок.
В остальном же Сеня походил именно на дерево, разве что очень изящное и находчивое. Например, срезы снизу и сверху он зарастил очень плотным прозрачным веществом, похожим на смолу. Это предотвращало потерю влаги. А впитывать её он умел «всем телом», то есть всей корой. Мы воспроизвели в лаборатории комбинацию минеральных веществ, которую рекомендовал торговец, добавляли её в виде порошка в чистую родниковую воду и обрызгивали Сеню. Эти ванны-обеды ему очень нравились.
Само собой, мы пробовали «расшевелить» Сумунгуса. Возили с собой по городу и музеям, катались по реке, давали слушать музыку и смотреть кино. Никакого эффекта. Тогда мы попробовали сменить декорации лаборатории на живую природу. Сначала слетали с Сумунгусом на море. Нам удалось немного разбудить в нём любопытство – он с интересом следил за ритмично накатывающимися на берег морскими волнами, прислушивался к прибою и крикам чаек. На контакт с нами по-прежнему не шёл. Тогда Денис предложил отнести его в лес, чтобы он побыл среди деревьев, которые, без сомнения, были ему дальними родственниками.
В лесу Сеня немного оживился. Мнимые глазки вращались в разные стороны, пытаясь одновременно рассматривать деревья и уследить за пролетающей мошкарой. Мы попросили показать, как выглядит лес на его родной планете, но так ничего и не добились. Выяснили лишь, что в лесу Сумунгус чувствует себя комфортнее, чем в городе – хотя в этом и так никто не сомневался. После этого случая Денис предложил приостановить дальнейшие эксперименты на Земле и передать Сеню друзьям с Марса. «Пусть теперь они попытают счастья, – сказал Денис. – А мы сделали всё, что могли. Мне больше ничего толкового не приходит в голову. Добровольно Сеня ничего показывать не хочет, не уподобляться же нам торговцу с Альдебарана! В конце концов, пусть Сеня живёт как знает. Если эксперименты и на Марсе ничего не дадут – определим его в ботанический сад, пусть живёт в своё удовольствие. Нуждаться он ни в чём не будет».
Оставалось