сейчас, готова была разорвать …. Не знала, как Думузи рассказать об этом.
Саргон на смех поднимет, отрицая произошедшее деяние. Хотя, если сейчас анализы сдать в поликлинике, будет возможно доказать, – Саргон входил в неё, по-настоящему.
– И, что? Как ты докажешь, что всё было без согласия, спросил голос второй?
На нём царапин нет – зубов твоих ногтей …. Ты не противилась вхождению. Кого винить за это будешь? – преступника или себя?
Брела, не видя ничего по сторонам. И, не заметила, когда нашла Думузи, сослалась, – стало ей нехорошо, одну оставить попросила. Отправилась бегом, в его, в Ниппуре дом. Ею желание владело, принять быстрее ванну, вымыться от мерзости, наполнившей тело её – Саргона спермы. Но сможет ли душой «отмыться»?
– Энлиль об этом вскоре всё узнает, если, конечно, не узнал ещё, она от горя всеобъемлющего, зарыдала, уединившись в ванной комнате.
– Господи, злодейство это допустил ты – надругание? Позор не выдержит моё сознание. Пришлось испить чашу позора горькую? Как мне теперь жить «грязною», на ласки отвечать Думузи, – нечестивой, обнимать? Молча страдать? Как я смогу ему солгать своим молчанием? Спокойствие изображать, будто и не было ужасного? Но разве можно ему лгать?! Как я смогу ему всё рассказать, – я не сопротивлялась, мне было хорошо! Я от стыда желаю закричать и, жить не хочется, чем жить и знать, какая стала – «грязная, я потаскушка».
Лучше «уйти! – она решила, прекрасно понимая, лишаясь жизни, совершит – грех бо'льший чем свершила, Саргону отдаваясь, – не сопротивляясь. Достала бритву острую и, в тёплой воде в ванне, прощаясь в зеркале с собой, взмахнула рукой резко, ударила… Фонтаном брызнула кровь из воды, окрашивая вмиг поверхность. Одновременно, в толще, облаком тоски поплыло горе безутешно, безнадёжно, овладевая смыслом её жизни прошлой.
Саргон, найдя Энлиля, рассказал о только что свершённом акте, – возмездия Инанне. В восторге находясь, торжествовал, – сумел хоть чем-то отомстить за унижение, после пленения, – согласие Совету, лично Энки – доносить, чем дышит господин Энлиль и, что он слышит от него при встречах.
Зная, – Инанна, помощницей была Энлиля до перехода к Энки, и, что она уходом с плато, бессовестно того пре'дала, надеялся на получение – спасибо, от господина своего Энлиля.
Ему не нужно было много от него, ведь он был преданным слугой того.
Энлиль в лице переменился. Он не был пьян, и та часть алкоголя, что в нём была, мгновенно улетела.
– Как ты посмел её унизить?! – он прошипел, едва себя, сдержав от мегавзрыва гнева. Кто ты такой, чтобы вершить деяния такие?!
Мразь! – прошипел Энлиль, в сторонку отойдя от анунаков, на празднестве гуляющих и, беззаботно отдыхающих.
– Но, я хотел, как лучше, сделать для тебя. Я вижу, – меж собой вы не общаетесь.
– Я разорву тебя, на клочья! Мразь! Ты праздник опозорил, негодяй! Не доживёшь до завтрашнего дня! Сегодня ночью на глазах у всех тебе отрежут