шатенка с прической из длинных волос в виде валика, надевая очки, сразу предупредила:
– Придут все опытные врачи, у которых есть дети – твои ровесники. Тебе надо будет соблюдать дисциплину.
Про твердую дисциплину, которую следовало обязательно соблюдать, девочка слышала много раз в школе, поэтому немного успокоилась, но внутреннее волнение и предпраздничная тревога не прошли.
– Кто интересно придет из детей? – спросила Настя, понимая всю глупость заданного вопроса.
– Да, тебе не обязательно с ними знакомиться, – посоветовал папа – Борис Павлович – седеющий мужчина – бывший госслужащий, но пенсионер по болезни глаз.
Это заявление вывело Настю окончательно из себя, она готова была расплакаться.
«Почему не надо знакомиться со своими одногодками? Может быть, они сами захотят узнать, как меня зовут или сколько мне лет?», – рассуждала девочка, внутренне сжавшись, упрекая себя за любопытство, проявленное в выяснение главного своего вопроса о дружбе.
«А если меня откажутся взять с собой?» – внезапно возник назойливый вопрос, от которого она никак не могла избавиться в течение всего вечера, слоняясь по комнате из угла в угол до беспамятства, мешая своим появлением каждому члену семьи.
«Мне надо проявить себя с самой лучшей стороны, чтобы зарекомендоваться перед мамой или помочь ей в чем-то по дому: постирать, вымыть посуду, пол», – пронеслась у нее в голове счастливая мысль, от которой у нее повысилось упадническое настроение. Все эти нудные, ежедневные обязанности она выполняла хорошо, но ей лично хотелось добиться похвалы, чтобы убедиться в правдивости маминых слов о своих сверстниках – детях сотрудников.
За ужином Настя, отодвинула от себя тарелку, опустив глаза, устало сказала:
– Сегодня постараюсь обойтись без ужина. Боюсь, пальто на меня завтра не налезет.
Родители переглянулись в недоумении. Мама, не смотря на предупреждение, положила на тарелку вкусной картошки, жареной на сливочном маргарине, и поставила перед дочерью.
– Настя, обрати внимание на нашу маму. Она вернулась с фронта в звании капитана медицинской службы в одной шинели. Правда, у нее была еще доха, – отец девочки всегда ставил свою жену в пример перед детьми. – Ходила в шинели очень долго… Все обращали на нее внимание… А потом сдала в музей как экспонат. Тогда многие ходили в шинелях…
Сын и дочь всегда с радостью воспринимали эту важную информацию во время совместного обеда, ужина или завтрака. Обращался отец всегда мимо конкретного человека, но на этот раз, по-видимому, заострил внимание на пустой тарелке девочки и желании жены угодить всем членам семьи.
– И все тоже сдали шинели в краеведческий музей? – спросил Петр важно, демонстрируя свой кругозор и уважение к родителям.
– Ну почему? – удивился отец реплике любознательного взрослого сына. – Так и продолжали