и… нет, вовсе не тощая. Слово «стройная» нравится гораздо больше.
После еды нас окончательно разморило и потянуло в сон.
К этому времени мама знала о местечке, в которое мы так неожиданно попали, если не всё, то почти всё. Назывался городок странно – Луноморск. Необычное такое название. По словам хозяйки, жителей здесь немного, зато все друг друга знали и прекрасно между собой ладили. «Тишь, гладь да божья благодать», – любила повторять Нинель Ивановна. По крайней мере, я слышала от нее эту фразу раз пять. Места эти обладали богатой историей. Когда-то здесь была какая-то греческая колония, сюда же, но уже значительно позже, приезжали преследуемые церковью старообрядцы и политические ссыльные. Я подумала, что, может, где-то здесь бывал Лермонтов. Стоял на вершине горы в косматой черной бурке – и сочинял, скажем, «Мцыри». Почему бы нет?.. А еще хозяйка сказала, что в горах есть дольмены – сооружения, где древние хоронили своих мертвых. Мистическое место, и я решила, что обязательно доберусь до него!
В общем, то, что мы остановились именно здесь, оказалось неожиданной удачей. Покормив, или, вернее, перекормив, Нинель Ивановна отвела нас к гостевому домику. Едва взглянув на него, мы согласились его снять. Он был небольшой – всего две комнатки и крохотная кухонька, зато очень чистый и уютный. И стоял посредине самого настоящего вишневого леса!
Мама тут же отсчитала хозяйке деньги, и мы, напутствуемые словами о том, что вишню можно есть в любых количествах, приступили к отдыху.
Я думала, что просплю после тяжелой дороги, наверное, целые сутки, но, как оказалось, проснулась уже через час, когда на наш вишневый лес еще не пала ночная тень.
Было семь вечера. За открытым окном пели птицы, тихонько перешептывались, секретничая, деревья, а воздух пах так сильно и необычно, что я тут же вскочила на ноги и бросилась разведывать окрестности.
Сказочный мир начинался сразу же за порогом. Я вступила на траву, мягкую, как шелк, и смешно щекочущую пятки.
Несколько шагов я прошла словно исследователь, впервые очутившийся на непознанных землях, и остановилась. Прямо перед моим носом с ветки свешивалась целая гроздь вишен. Чуть приподнявшись на цыпочки и не прибегая к помощи рук, я тут же принялась есть их, срывая ртом. Обхватишь вишенку губами, потянешь на себя – и она оторвется от ветки, а в рот брызнет терпковато-сладкий сок. От удовольствия я даже зажмурилась…
Я шла по вишневому лесу, мечтая об одном: пусть этот день никогда не кончается, и вдруг заметила, что мимо, на пределе видимости, промелькнула тень. Кто бы мог ходить здесь? На хозяйку не похоже.
Я сделала вид, будто у меня расстегнулся ремешок босоножки, и нагнулась, исподволь осматриваясь и прислушиваясь. Никого. Возможно, мне лишь померещилось, но дальше я на всякий случай пошла помедленней. Легкий шорох за спиной окончательно убедил в том, что за мной действительно кто-то идет. Но кто и, главное, зачем?
Пару раз я хотела подловить своего преследователя, останавливалась и оглядывалась, будто выбирая самые сочные вишни, но попытки не увенчались