в миндальное дерево. Я бы попал со второго раза.
– Говорить легко.
– В армии я был не последний гранатометчик.
– Верю… Как думаешь, сколько нас тут собралось со стволами? Человек сто будет?
– Ну ты загнул! Может, пятьдесят, от силы шестьдесят, не больше. И ТЭК мы не возьмем, вот увидишь.
– Знаешь, что меня пугает?
– Что?
– Грузины не отвечают. Затаились, наверно. А может, они попросту убрались?
– Так просто твари ТЭК не отдадут. Думаю, сегодня мы многих недосчитаемся.
– Вечно ты каркаешь. Слушай, а может, Парпат раздумал штурмовать эту чертову высоту? Такие кошмары снились всю ночь. И мать утром умоляла поберечься. И кошка дорогу перебежала…
– Оп-па! Струсил, что ли? Вот это да! Кому расскажу, не поверят. Как про тебя тот толстяк говорил? Война – твоя стихия?
– Это он нарочно, мать его, чтобы самому в тени остаться. Видишь, где он? Нет? И не ищи, не найдешь. А знаешь, где он прячется? В бункере за рацией.
– Нет, в натуре, ни разу не видел тебя таким зашуганным.
– Да не боюсь я, отстань. Просто предчувствия нехорошие. Смотри, какая толпа собралась вокруг Парпата. Пойдем послушаем.
– Лучше постоим здесь. Обычно стреляют в кучу.
– Ребята уже за ворота выходят. Згудеры жуар, помоги нам! А правда в обиталище жуара засел грузинский корректировщик?
– Наверное. Там же стены толстые, из камня. Да и знают суки, что мы не будем стрелять по святому месту.
– Они будут прокляты до седьмого колена, вот увидишь…
– Этого мы не увидим, к сожалению. Нам бы в живых остаться после этого боя. Идем, что ли…
Сцена перед атакой. Дорога, поднимающаяся наверх, к ТЭК, поворот на Згудерское кладбище. Серый асфальт, по краям черный от влаги, топчет пара сотен нетерпеливых ног. Слышны автоматные и пулеметные очереди, взрывы.
Голос Парпата: Чи шауы мема уалама, удон ма ашырдам рахизат. Ам та чи зайы, удон афта ма фенхьалат ма ца сом на фенджыстам. Иу, дуа пулемет ма намангай хьауы. Ками ка гыцыл Таме йа пулеметима? Ам ма ма шуры слау. Иу цус мам байхьусут: абон мах ТЭК сисджыстам! Ерын каражи фенам иуылдар. Афта. Сымах тыгерта стут. Адымтам[8].
РПК
Памяти Эрика Кабулова
Эрик Кабулов приехал в Цхинвал из Баку весной девяносто второго, он сразу же вступил в отряд Парпата, и тот вручил ему РПК – ручной пулемет калибра 5,45. Я завидовал ему, потому что у меня самого был тяжелый пулемет ПК калибра 7,62, и несколько раз предлагал махнуться оружием. Но Эрик, смущенный моей настырностью, говорил, что не может, мол, пулемет не личная его собственность. Вообще Эрик Кабулов был светлый, красивый и очень доброжелательный молодой человек. Он помогал мне тащить рацию, когда мы пробирались в село Дменис через горы. Дорога была очень тяжелая, и мы шли в дождь целых два дня через мое родовое село Гудис. В пути я все время отставал и плелся в хвосте, и если бы не Эрик, то, наверное, сдох бы на какой-нибудь горной тропинке. А когда я упал и сказал, что больше не могу, Эрик просунул