том образе жизни, который он ведет, удивительно, что у него еще вообще остается какой-то талант, – проворчал князь.
Собеседники еще немного поговорили о художниках и живописи, и князь стал прощаться.
Едва он ушел, как в дверь кто-то еле слышно поскребся.
– Входи, Франсуа, – сказала Амалия.
Едва ее сообщник показался на пороге, она сразу же заметила, что он чем-то встревожен. Между бровями Франсуа пролегли морщинки, он хмурился и казался чем-то всерьез озабоченным.
– В чем дело, Франсуа? – спросила Амалия.
– Эта лавка, мадам… Я не знаю, что с ней делать, – признался мошенник с несчастным видом.
Баронесса пожала плечами.
– Я помню твои опасения по поводу того, что мы разоримся на белой сирени в разгар зимы, но посуди сам: должны же мы были спасти князя от грозящей ему участи! А из двух десятков дам, которым мы выслали сирень, несколько все-таки пошли с нею на бал, так что нельзя счесть, будто наши труды пропали зря. Зато князь теперь с юмором смотрит на свое положение, и если какая-то ловкая особа и впрямь решила стать княгиней Мещерской, ей придется не так легко, как она рассчитывала.
Следует признать, что ловкая особа действительно недооценила коварство баронессы Корф. План баронессы был весьма оригинален: она объявила Франсуа, что отныне его зовут Франческо и он итальянец, и послала его выкупить цветочную лавку на площади Побед. После чего помощник баронессы по ее распоряжению выписал за баснословные деньги белую сирень из Ниццы и разослал ее старым дамам, которые могли присутствовать на традиционном ежегодном вечере у русского посла. Амалия знала, что князь никогда не пропускает это торжество, и предполагала: возможно, неизвестная особа именно там попытается произвести на него впечатление. Но если бы она даже попалась ему на глаза, она бы неминуемо затерялась в толпе других дам с белой сиренью, ни одна из которых ни при каких обстоятельствах не смогла бы стать его женой.
– Ах, мадам, честное слово, это не то, о чем вы думаете, – вздохнул Франсуа.
– А что же?
– Ужасно, мадам! – простонал Франсуа. – Наш широкий жест имел просто бешеный успех. Теперь день и ночь все ломятся в лавку и требуют цветов. Я выписал у Анжело чуть ли не целый сад роз, орхидей, тюльпанов и фиалок, так его смели за несколько часов! Мне пришлось закрыть лавку и сбежать. Кроме того, – Франсуа понизил голос, – Анжело предлагает нам новые, более выгодные условия сотрудничества. Если мы будем брать у него еще больше цветов, он согласен снизить цену. Он даже согласен отодвинуть сроки платежа! Я не знаю, что мне делать, мадам!
Амалия не выдержала и рассмеялась.
– Так что, мы не разорены?
– Я никогда в жизни не занимался торговлей, – сокрушенно признался Франсуа. И тут же быстро поправился: – Я хочу сказать, честной торговлей… И то, что творится, просто выше моего понимания. Но… Мы заработали много денег, мадам! Если дело будет так продолжаться дальше…
Баронесса Корф вздохнула. Признаться, она совершенно упустила из виду коммерческий